Он заснул спустя считанный минуты, как мы остались одни.

С улыбкой потрогала плюшевого кота, прочитала все пожелания на шариках и продолжила читать отложенную книгу, дожидаясь, когда любимый снова проснётся.

Влад

В мечтах я забирал свою принцессу на тёплое море, где мы только вдвоём на пляже. Пожалуй, только представителя закона, который зарегистрирует наш брак, я был готов недолго потерпеть. Ради того, чтобы Нина официально стала моей. Моей женой, моей любовницей, матерью наших детей. Только моей.

Близкие и друзья, родители и мои побратимы, видимо, заподозрили, что я что-то такое намерен сделать, и стали атаковать меня с разных сторон разговорами и вопросами. Всем резко захотелось праздника. И по какой-то идиотской причине им нужен был повод.

Когда через две недели меня отпустили из госпиталя домой, то я сразу начал наводить справки по поводу закрытой церемонии. Мне прислали несколько проспектов из курортных мест. Все в России. Как не выездной, я мог рассматривать варианты только в своей стране и то не везде. Сначала подумал, что Нина может расстроиться, захотеть поехать куда-нибудь в экзотическое место. Таиланд, Доминикана, Бали. Тогда пришлось бы сразу раскрыть правду о себе и своей работе.

Немного повеселел, когда получил от турагента имейл с проспектами гостиниц и пляжей. И приятно удивился, что теперь у нас были гостиницы высокого уровня, не хуже, чем заграницей.

И тут в дверь позвонили. Я ухмыльнулся.

«Вот и моя девочка пришла. Может ключи забыла?»

Медленно встал из-за своего стола в кабинете и пошёл открывать.

На экране домофона я увидел совсем не то, что ожидал. Вместо моей миниатюрной, светловолосой принцессы перед дверью стоял генерал, мать его, Долохов собственной персоной.

Кто его только внизу пустил? Для того, чтобы зайти в дом и даже подняться на свой этаж на лифте нужно приложить карточку. Значит, пустила охрана внизу. Видимо, Долохов не постеснялся использовать какую-то ксиву. Скорее всего не родную. Родную не святят. Но тоже весомую, полиция, прокуратура, мало ли. Папаша, мать его. Я открыл дверь и молча пропустил Долохова внутрь.

Коренастый, крепкий мужик зашёл быстро, осмотрелся, хмыкнул и повернулся ко мне. Тёмные, карие глаза смотрели на меня с ненавистью.

Я и так знал, что разговор приятным не будет, но теперь приготовился к самому неожиданному с его стороны.

— Аверин, — протяжно сказал он вместо приветствия.

Я вздёрнул бровь, закрыл за названным гостем дверь и посмотрел на отца своей будущей жены. Внешне Нина была копией матери, ничего от отца. Что весьма удивительно, учитывая, светлые волосы и глаза у Нины, тогда как у Долохова были черные волосы и карие глаза.

Пожалуй, только характер у моей любимой девушки был непохож на её мать, более сдержанный и поведение вдумчивое. В отличии от эмоциональной Алёны моя принцесса своих эмоций чужим людям не демонстрировала. Возможно, этим она пошла в отца.

Сейчас только глаза выдавали в генерале его истинные чувства. Маску на лице он держал качественно.

— Генерал Долохов, чем обязан? — сухо спросил я, сложив руки на груди. Приглашать его в дом я был не намерен. Предательство моего отца я Долохову никогда не забуду.

— До меня дошла информация, что ты посмел сделать предложение моей дочери.

Это было утверждение, не вопрос, поэтому я промолчал, выжидающе смотря на гостя.

— Не отрицаешь. Так я и думал. — Долохов оскалился. — Не боишься, майор… — протянул издевательски моё звание, — …что я тебе всю карьеру поломаю?

— Не боюсь… генерал. — я скопировал его интонацию. — У вас всё?

Я криво усмехнулся и даже не дёрнулся, когда Долохов сделал резкий шаг в мою сторону.

— Мою девочку ты не получишь, — с трудом сдерживая ярость сказал генерал.

— Посмотрим.

— Нина ещё очень молода, только поступила в университет. Отличница, красавица. Вполне возможно, что там она найдёт себе достойную партию. Из хорошей семьи. С мозгами. Зачем ей ты, который только и может, что кулаками махать и выполнять чужие приказы?

Сука, знал куда бить. Одна мысль о том, что за моей принцессой посмеет волочится какой-то мажор малолетний, у которого понты от родительских денег, и возомнив о себе хер знает что, приставать начнёт… У меня глаза заволокло красной пеленой. Меня начало не слабо так плющить. И желание дать генералу по мерзкой роже стало сложно сдерживать.

В то же время мой холодный рациональный мозг, привыкший быстро принимать решения, даже когда дело полная жопа, не переставал анализировать ситуацию. Долохов не из нашего ведомства, это раз. Мне он не командир, это два. Да, старший по званию, но ни он, ни я не при исполнении. Беленький Иван Николаевич меня по головке за это не погладит, но и плевать. Я сошлюсь на личные обстоятельства. Я же не на работе Долохову по морде вдарю. Нет. У себя дома, куда этот мудак явился без спроса.

— Всё сказал генерал? Выговорился? А теперь уходи из моего дома. Со своей будущей женой мы сами разберёмся.

Долохов рыкнул и сделал бросок в мою сторону. И его кулак прилетел мне в солнышко. Жестко, мать его. Я растерялся лишь на секунду. Следующий удар генерала пришелся мне на блок.

Но одного я не ожидал — степени ненависти, которую ублюдок испытывает к фамилии Аверин, и ко мне, в частности. Он бил туда, куда я был ранен и бил наверняка. В последний момент я ушёл вправо, а потом отточенными годами тренировок и практики движениями схватил сволочь в захват и прижал к стене за горло левой рукой, и занес кулак правой руки для удара.

— Что здесь происходит?! — закричала Нина, входя в квартиру. Девушка в ужасе воззрилась на своего отца и меня.

Я заметил, как от понимания она пошатнулась и метнулся к ней, выпуская генерала из стальной хватки. А он, кашляя и судорожно вдыхая воздух, оперся на стену, горящими глазами смотря на дочь.

Я подхватил Нину под локоть, но она даже не посмотрела на меня, продолжая с ужасом всматриваться в лицо своего отца. Я чувствовал, как она дрожит от эмоций и едва сдерживаемой тревоги.

— Папа, что ты тут делаешь? — звенящим от волнения голосом спросила Нина.

Долохов, нужно отдать ему должное, быстро пришёл в себя. Он выпрямился, отдернул куртку, и вернул себе прежнее высокомерное выражение лица.

— Зашёл поговорить с твоим… женихом, — зло выплюнул он.

Нина дёрнулась от его тона, но затем гордо выпрямила спину и