Шрифт:
Закладка:
уменьшение номенклатуры работников, персонально утверждаемых ЦК, приведет к сокращению канцелярской работы и позволит обкомам, крайкомам и ЦК компартий союзных республик, а также министерствам и ведомствам значительно улучшить работу по подбору, расстановке и воспитанию кадров, сосредоточить свое внимание на усилении контроля и оказании необходимой помощи в работе с кадрами в подведомственных им организациях.
ЦК предлагал партийным органам на местах также пересмотреть «в сторону сокращения» свою номенклатуру должностей, предоставив больше прав нижестоящим органам[403].
Пока готовилось это решение о номенклатуре ЦК, в феврале 1956 года на XX съезде партии в партийный устав были внесены другие изменения, расширявшие права местных партийных органов[404]. На следующий день после завершения съезда, 27 февраля 1956 года, «в целях более конкретного руководства работой республиканских организаций, областных, краевых партийных, советских и хозяйственных органов и более оперативного решения вопросов хозяйственного и культурного строительства РСФСР» было создано Бюро ЦК КПСС по РСФСР[405]. Образование этого органа упростило процесс взаимодействия обкомов и крайкомов Российской Федерации с ЦК КПСС. Кроме того, это был своеобразный политический жест, призванный укрепить поддержку руководителей российских регионов. У России появился свой, хотя и своеобразный аппарат ЦК, так же как и у других союзных республик. Более того, его возглавлял по совместительству первый секретарь ЦК КПСС.
Поддержка, которую получил Хрущев на июньском пленуме 1957 года, позволила принять новую серию решений в пользу местных секретарей. Повышалась заработная плата работников партаппарата. Расширялись права местных партийных комитетов в решении организационно-партийных и бюджетно-финансовых вопросов[406].
Однако самым серьезным шагом в перераспределении полномочий между центром и регионами было решение о перестройке управления промышленностью и строительством по территориальному принципу через советы народного хозяйства. Оно было принято пленумом ЦК КПСС в феврале 1957 года[407]. Вместе с упразднением значительной части центральных промышленных министерств были созданы 105 региональных совнархозов, призванных руководить экономикой в качестве своеобразных межотраслевых местных министерств. Новая система существенно расширяла реальные полномочия региональных сетей.
Эта реформа была инициирована Хрущевым и отражала его представления о системе управления экономикой и централизации. Как говорилось в предыдущих главах, при Сталине в большинстве регионов местные партийные функционеры занимались преимущественно сельскохозяйственным сектором, оставляя управление промышленностью на откуп центральным министерствам. Стремление Хрущева к тому, чтобы партия играла такую же значительную роль в управлении промышленностью, как и в управлении сельским хозяйством, являлось одной из причин создания совнархозов. Свою роль могло сыграть присущее Хрущеву интуитивное понимание проблем сверхцентрализации. Он видел, что центр перегружен информацией, которую невозможно обработать, а поэтому инициировал кампании против бумаготворчества и бюрократизма[408]. Приближение процесса принятия решений к производству в результате совнархозовской реформы было еще одним шагом на этом пути. В отличие от далеких министерств, которые не всегда хорошо знали реальное положение дел на подчинявшихся им заводах, обкомы и местные партийные организации, по мысли Хрущева, имели идеальные возможности для координации экономической деятельности с целью роста производства[409].
Передавая заметную долю полномочий в регионы, Хрущев и другие советские лидеры вовсе не подразумевали децентрализацию управления, а лишь делегировали ряд функций региональным представителям центра, прежде всего секретарям[410]. Ликвидируя центральные промышленные министерства, они имели в виду не децентрализацию как таковую, а создание такой системы, при которой региональный партаппарат должен был сменить министерства в качестве главного канала центрального контроля[411]. В отличие от Сталина, Хрущев сохранял убеждение в том, что местные руководители будут лояльно выполнять приказы Москвы, а также — что более важно — предоставлять правдивую и достоверную информацию о положении в их регионах.
Однако, ослабив многие институциональные ограничители, совнархозовская реформа, встроенная в сохранившуюся централизованную плановую экономику, воспроизвела в новом виде свойственные этому типу экономики противоречия. С одной стороны, местные парторганизации действительно стали поставщиками кадров для совнархозов и связными между ними и местными предприятиями. Это позволяло более эффективно решать проблемы снабжения, перераспределения ресурсов и т. д.[412] С другой — реформа перевела ранее свойственные ведомствам разобщенность и следование собственным интересам на региональный уровень[413]. Надежды на то, что региональные партийные секретари будут стоять на страже «общегосударственных интересов», быстро угасли. Для большинства из них необходимость выполнять свои планы перевешивала все прочие соображения. Руководители обкомов, получив приказ изыскивать скрытые производственные возможности, вместе с председателями совнархозов составляли завышенные, нереалистичные инвестиционные заявки и заниженные производственные планы[414]. Все это имело предсказуемые последствия. «Кампании, призванные обуздать местнические тенденции, неуклонно вели к подавлению местной инициативы, на развитие которой как раз и была нацелена реорганизация. Традиционная тяга к централизму давала себя почувствовать. Чтобы гармонично объединить все предприятия, приходилось создавать все новые и новые организации, призванные координировать и в свою очередь быть объектом координации», — отмечает один из исследователей[415]. В ходе длительного и сложного процесса система совнархозов была постепенно демонтирована.
Переходные процессы, начавшиеся в центре после смерти Сталина, включали конфликты в высших эшелонах власти. Институты, во главе которых стояли Хрущев и Берия, — партийный аппарат и Министерство внутренних дел — в значительной степени воплощали в себе две разные модели власти. Ключевая причина, позволившая Хрущеву одержать верх в политическом противостоянии, состояла в том, что ему удалось примирить отход от сталинской системы с решительным сохранением преемственности, особенно в отношении руководящей роли партии, включая ее низовой аппарат. Одной из главных инноваций последних лет сталинской эпохи была относительная стабилизация положения номенклатуры. Хрущев пошел еще дальше, изменив механизмы и язык политического исключения. Показателем сплоченности партийных рядов и усиления акцента на убеждение и обучение служило резкое сокращение числа исключений из партии. Когда Хрущев желал избавиться от противников в высших эшелонах власти или от плохо работающих региональных секретарей, он имел возможности отстранить их от должности. Но изменение правил, которыми это обставлялось, позволяло проводить только бескровные кадровые чистки.
Авторы прежних работ, посвященных отношениям Хрущева с региональными секретарями, по большей части делали упор на том, как он использовал назначения с целью укрепления своей позиции в Москве. Но эта фиксация на кремлевской политике чревата риском проглядеть более принципиальные факторы.
