Шрифт:
Закладка:
Сексолог обычно имеет дело с гомосексуальными пациентами, у которых страх перед собственной инверсией или её разоблачением не сопровождается бредом или галлюцинациями. Как правило, речь идёт о тревоге, которая наблюдается у многих геев, часто определяя клиническую картину их невротического развития. Если невротическая гомосексуальная тревога подобного пациента принимает крайние формы, то она может носить приступообразный характер с вегетативными нарушениями (так называемая "паническая атака").
Истории с Ильёй и Фазилем внесли демонстрирует коренную разницу между гомосексуальной тревогой и гомосексуальной паникой. Гомосексуальная паника протекала у них по типу паранойи, заставив меня убедиться в правоте американских психиатров Каплана и Сэдока. Они приводят следующую клиническую картину заболевания:
«Гомосексуальная паника является расстройством, имеющем место во взрослом периоде жизни, характеризующимся сильной тревогой, бредом, галлюцинациями. Больной считает, что над ним смеются и презирают за то, что он якобы занимается гомосексуализмом. Паника обычно возникает у гетеросексуальных мужчин. Срыв может произойти в ситуации вынужденной интимности, например, в спальне колледжа или в военных бараках».
Речь идёт о пациенте, убеждённом, что о его "гомосексуальности" стало всем известно. Отчаяние его так велико и оно настолько сопряжено с бредом, что его лечащим врачом назначают только психиатра-женщину. «Врача-мужчину больной может вплести в свой бред, истолковав самый невинный его поступок или жест как попытку к изнасилованию. Дело может закончиться нападением на врача».
Развитие гомосексуальной паники у Фазиля ближе всего к классической картине заболевания. В течение трёх лет подросток практиковал со своим другом Ж. заместительную однополую активность. Оба выполняли попеременно как активную, так и пассивную роль в оральном акте. Правда, из-за Фазиля эта активность приняла куцый, абортивный характер. Каждый из юношей предварительно надевал на член презерватив, а при приближении эякуляция переходил на мастурбацию.
По мере своего созревания Ж. всё больше определялся как гомосексуал. Он отдалялся от Фазиля, подобрав себе однополых партнёров. Фазиль же единственный раз вступил во вполне успешный половой акт с девушкой. После этого между бывшими друзьями и партнёрами наступил разрыв.
И вот однажды Фазиль, будучи уже студентом, узнал из Интернета о том, что Ж. сблизился с компанией геев. Полученная информация ввергла Фазиля в панику. Он решил, что тот непременно поделится со своими друзьями тайной их многолетнего сексуального партнёрства. Мало того, Фазиль тут же с ужасом заметил у себя самого "голубые" манеры и все признаки однополого влечения. Больной рассказывает об этом так: «Как-то я заглянул сайт знакомств и обнаружил там анкету, где мой бывший партнёр представлялся геем и искал себе друга. Вот тогда у меня и наступила паника, пропал сон… Я решил, что это всё – хана!!! Он всё рассказал обо мне своим знакомым геям! Возник и самый злосчастный вопрос: "А не "пидор" ли я сам? А может я один из них, из этих? Мне мерещилось, что у меня гомосексуальные манеры, голос. Жизнь потеряла всяческий смысл, она стала сущим адом». Это бредовая интерпретация: на самом деле Фазиль – красивый спортивный парень гармоничного телосложения с развитой мускулатурой, у которого нет ни малейших гомосексуальных черт ни во внешности, ни в поведении.
Болезнь проявлялась мучительным страхом разоблачения, чувством тоски, утраты смысла жизни, вегетативными нарушениями – потом, сердцебиениями и т. д. Всё это отчасти напоминало приступы так называемой "панической атаки", но психическое расстройство Фазиля носило характер паранойи.
Сложность заболевания заключается в сплетении органического, обусловленного особым характером биохимических процессов в мозге, с невротическим, обусловленным психологическими особенностями юноши и обстоятельствами его половой жизни.
Интоксикация беременности, перенесенная его матерью, наложила отпечаток на функциональные особенности его мозга. Отсюда физическая слабость ребёнка в раннем детстве; после рождения он долго не мог брать грудь. Ночной энурез (недержание мочи) наблюдался у него до 9-ти лет. Сюда же относятся и повышенная эмоциональная возбудимость (плач, истерики, "сердце разрывается надвое"), и своеобразное сексуальное становление мальчика. С 8 лет или ещё раньше он испытывал сильнейшее возбуждение, фантазируя о половом акте с женщинами. В отличие, скажем, от вполне нормального явления – взаимного разглядывания в детском садике детьми обоего пола своих гениталий, – это явное отклонение от нормы. Дело не в эрекции (у мальчиков это – обычное дело), а в сексуальной окраске фантазий, что свойственно лишь подросткам, уже вступившим в период полового созревания (пубертат). Правда, и тут у Фазиля были свои специфические особенности – синдром низкого порога сексуальной возбудимости протекал на фоне ретардации (задержки) полового созревания (что тоже объясняется особенностями функционирования его мозга). Это смягчило клинику в целом, но привело к парадоксу: эротическое возбуждение до 15-ти лет не сопровождалось сексуальной разрядкой. Помог Фазилю его друг Ж. После взаимного минета с последующей мастурбацией Фазиль добился, наконец, семяизвержения. Но, вместе с тем, у него появились предпосылки для будущих переживаний, которые легли в основу бреда.
Проанализируем загадочное признание Фазиля, относящееся ко времени его заместительной гомосексуальной активности: «Надо признаться, меня возбуждал мужской член. Хотя по этому поводу я "не парился"». После разрыва с Ж. гомосексуальные тенденции, казалось бы, остались: «Я стал обходиться без минета; онанировал наедине раз пять – шесть в неделю. Но это было нечто совсем иное, к чему я привык, так что у меня и в дальнейшем возникали фантазии о мужиках; я мастурбировал на фото с голыми членами и с оральным сексом. А после оргазма у меня неминуемо возникало чувство отвращения».
Уж не доказательство ли это "ядерного" характера его гомосексуальности? Против этого свидетельствует двойственность отношения Фазиля к фаллосу. Его вид возбуждал юношу, но этому не следует удивляться. Ведь из своей сексуальной ретардации он вышел, подражая партнёру, возбуждаясь при виде его эрекции и эякуляции. Именно к этим старым раздражителям обратился Фазиль, оставшись без своего давнего напарника. Но и прежде эрегированный член был сексуальным раздражителем, скорее, в фантазиях юноши, чем в реальной ситуации заместительной гомосексуальности. Так, ещё во времена близости с Ж., эрекция у Фазиля часто исчезала во время акта. («Когда я думал об этом, когда мы с Ж. разговаривали об этом, то я
