вокруг, попытки Марка спровоцировать его и дрожь собственного мотоцикла. Отпусти газ и его злость вырвет вперёд с неминуемой скоростью, ударив в грудь с неожиданной силой. Ещё миг и время опять начнёт двигаться, ускорится, разбежится и исчезнет. Его непременно нужно догнать. Он делает медленный вдох, раскрывает свои глаза и ждёт. В один миг они синхронно отпускают педали, и мотоциклы с рёвом бросаются вперёд, оставляя после себя густой клубок дыма.

Первым вперёд вырывается Марк. Его матовый мотоцикл мчит по трассе и стремительно перестраивается прямо перед Ильей, чтобы не дать ему возможность вырваться вслед. Весь мир обращается в неясное изгибающееся пятно. Оно стремительно ускользает за спину, стараясь не мешать, обрамляя края этого мира и сужая их до размеров этой трассы. Стрелецкий сразу отстаёт на несколько метров, стискивает зубы и пригибается, чтобы создать эффект обтекания. Чтобы всё его тело не перечило этой скорости, а наоборот, позволило двигаться быстрее.

Его мотоцикл, возможно, уже требовал обновлений. Лучше было бы купить себе новый мотоцикл, но большую часть ресурсов Илья вкладывал в бизнес. Эта маленькая мечта осуществится чуть позже, но гонки происходят прямо сейчас. Перед его глазами вспышки чужих фар и это становится единственно важным. Прогнуть корпус, зареветь, яростно и дико, чтобы потом рывком выровняться и проследить за тем, как чужой силуэт исчезает за спиной. Быстрее, ещё быстрее, чтобы отдаться полностью, чтобы быть поглощённым, чтобы раствориться в этом движение. Илья перестраивается на крайнюю полосу, по которой Марк реже всего едет, на одном из поворотов обгоняет ещё один автомобиль. Он не теряет концентрацию, потому что не боится проиграть. Но всё его сознание сконцентрировано именно на необходимости прийти первым. Он юлит задницей мотоцикла, не позволяя обогнать себя, наблюдает за Марком и успевает думать, потому что без мозгов можно легко улететь за пределы этих воображаемых полос.

Мотоциклы ныряют в нишу под мостом, скрываются из вида и выскальзывают оттуда, чтобы на подъёме подлететь в воздух. Марк почти сразу входит в поворот, в то время как Илья едет вперёд чуть дольше, чтобы вывернуть в последний момент. Его мотоцикл действительно не такой быстрый, как новенький японец Марка. Но знать свои минусы — огромный плюс. Рёв мотоциклов закладывает уши. Даже при сильном желании невозможно остаться в ином состоянии. Адреналин разогревает кожу, пульсирует в жилах, накаляя внутри, разогревая до максимума эту жаровню. Сама скорость сливается воедино с телом, наполняет его, переполняет и выливается наружу. Он почти обгоняет Марка, но тот вовремя начинает юлить, вынужденный слегка сбавить скорость. Его широкий матовый мотоцикл старательно избавляется от хвоста, пускает дым и сворачивает на развязку, чтобы опять ускориться. Илья тсыкает, позволяя ему немного вырваться вперёд,

Стрелецкий поджимает, чтобы старательно выровняться с Марком и почти половину трассы скользит наравне, не позволяя себя сбросить. И на одном из резких поворотов, обгоняя одинокую машину на трассе, Илья резко вписывается в поворот, немного подрезая трассу для Марка. Этот рискованный шаг вынуждает противника сбавить обороты, чтобы изменить радиус захода и в конечном счёте позволяя Илье войти в поворот первым.

Остаток пути Марк яростно пытается вырвать первенство, но Илья старательно удерживает его позади себя на расстояние. Они пересекают мнимую финишную черту под оголтелый вопль толпы, прижимают тормоза, чтобы на развороте остановить разгорячившиеся мотоциклы и ждут всех. Стрелецкий слезает с мотоцикла, стягивает шлем и взъерошивает вспотевшие волосы, разрушая недавнюю причёску. Марк повторяет всё то же самое, но на ходу бросает шлем под ноги и стремительно приближается, чтобы в следующую секунду обеими руками яростно толкнуть Илью в грудь.

— Какого хрена, чувак, блядь, я чуть в тебя не врезался! — он толкает его ещё раз, почти отталкивая к мотоциклу, но подъехавшие сзади ребята тут же бросаются наперерез, прежде чем Илья решительно двинется в обратную сторону.

— Это гонка, а не соревнование по шахматам, — Стрелецкий скалится, отмахиваясь от чужих рук. В отличии от Марка он не лез в драку и не портил атмосферу. Тсыкнув, юноша усмехается. — Научись уже принимать поражение с гордостью. Я посчитал, что ты достаточно опытен, чтобы суметь отреагировать правильно. Или я ошибся в тебе?

Марк зарычал, ещё хлеще собственного японца, но мотоциклисты удержали его от нового выпада. Илья впрыгнул на мотоцикл, положил шлем перед собой и обратно вернулся первым, опять создавая полукруг из света перед разгорячившейся толпой. Этот идиот испортил осадок после гонки. Впрочем, он делал это всегда, поэтому легко было отмахнуться от неприятных ощущений. Он ещё тяжело дышал, но уже искал глазами Адалин, чтобы стремительно приблизиться к ней и победоносно улыбнуться.

— Признавайтесь, кто ставил на меня, а? — он обвёл компанию пытливым взглядом, засмеялся и с удовольствием принял из рук кого-то только-только открытую бутылку пива, но так и не сделал глотка.

Глаза жадно шарят по толпе, всё ещё горящие от пережитого адреналина. Его глаза цепляются за хрупкую фигурку француженки, находящейся в компании Марго, которая уже умудрилась перетянуть всё внимание Ады к себе — интересно, что эта рыжая бестия нашёптывала ей на ухо, пока карие глаза шарили по толпе. Она наверняка искала его, и Илья где-то внутри себя улыбается слишком шаловливо. Он ждёт терпеливо и неспешно, когда её глаза находят его, и кожей чувствует её выдох.

Сердце в груди сходило с ума от сладкого адреналина, растекающегося по венам, от давно покинувшего его чувства. Он легко салютует бутылкой Адалин, привлекая её внимание к себе — Марго уже хватит забалтывать ей уши. И француженка быстро что-то говорит рыжеволосой, а Илья искренне наслаждается её скривившимся красными губами. Адалин удаётся проскользнуть мимо толпы громких мотоциклистов и даже остаться ими незамеченной. Стрелецкий тянет к ней руку, слишком голодный до её прикосновений. Его кровь пылает, а адреналин толкает на слишком необдуманные вещи. За что Илья любил скорость, так это за вседозволенность. Его пальцы переплетаются с протянутыми пальцами Адалин, слишком резко подтягивая её к себе.

— Я же говорил, что серьезно отношусь к своим словам, — шепчет Стрелецкий куда-то ей в воолосы, улыбаясь слишком довольной улыбкой.

Илья никогда не обращал внимания, как колоритно делятся люди между собой, когда гонка завершается. На лицах некоторых мелькает неизмеримое блаженство. Они ухмыляются, почти с восторгом горланят и нет в их жизни ничего более важного, чем залпом осушить выпивку, восславляя победу Стрелецкого. На других можно увидеть секундное замешательство. Как будто сама реальность подшутила и подсунула неправильный результат, как будто все таро и гадания на кофейной гуще говорили о победе Марка, а в конечном итоге