успел переодеться в черный костюм, выгодно подчеркивающий все достоинства фигуры, и двигался в сторону моря со своим серфом под мышкой. Видимо, те парни, что так ждали его здесь, привезли и доску Моргана.

Участники зашли в воду, и соревнования начались. Я не сильно понимала, по каким критериям их будут судить, но очень переживала за Моргана. Ведь из-за меня он не выспался перед ответственным днем. Как выяснилось, волновалась я зря. Морган был лучшим. Мне не нужно было знать правила, чтобы это понять.

Правда, когда он с соперниками вышел на берег, то просто вытянулся на песке рядом со мной.

– Устал? – догадалась я.

– Немного, – признался он.

– Почему ты не сказал, что у тебя сегодня важный день?

– Ты хотела потанцевать, – пожал плечами он. – А соревнование не так и важно. Просто отборочные. Я такое и с похмельем проходил. Это ж тебе не кикфлип.

– Что?

– Элемент такой есть, как у скейтбордистов. Надо подпрыгнуть и заставить доску вращаться вокруг своей оси.

– Это же невозможно! – не поверила я.

– Сложно, но возможно. Однажды такое уже кое-кому удалось.

– Тебе?

– Спасибо, что так веришь в меня, но не мне, к сожалению. А то я бы получил награду в десять тысяч долларов. Теперь я надеюсь получить награду в двадцать тысяч долларов за выполнение этого трюка над гребнем волны.

– Я уверена, что у тебя все получится.

Мы немного задержались на том пляже: смотрели выступления других участников. Потом отправились обедать.

– Сейчас поедем в спа, а после отсыпаться, ладно? – спросил Морган, когда мы заканчивали с едой.

– Конечно! Я тоже хотела это предложить.

Я видела, как устал Морган, да я и сама после полубессонной ночи была не прочь отдохнуть.

Утром на пляже меня ждала странная картина. Лайн-ап, где обычно ожидала свою волну толпа серферов, был пуст. Народу на пляже наблюдалось непривычно мало, да и те прятались под зонтиками от накрапывающего дождя.

– А что, в дождь нельзя серфить? – бросилась я к Моргану.

– Дождь не помеха, а вот волны сегодня неподходящие. Видишь, какие неровные? И ломаются сразу. Но ты не расстраивайся, – быстро проговорил он, увидев, как я хмурюсь. – Раз такое дело, поедем сегодня в глубь острова. Там тоже много интересного.

Я была не против: остров посмотреть мне тоже хотелось. И мы, усевшись на мотоцикл Моргана, помчались осматривать новые для меня территории.

Когда остановились, я не сразу поняла, куда мы приехали. Морган развернул меня, и я ахнула от открывшегося вида. Ровно в этот самый момент, как по заказу, дождик прекратился и сквозь тучи проглянуло солнце. Под его лучами заиграли всеми оттенками зеленого потрясающей красоты рисовые террасы. Плавно стекая со склона, террасы переходили одна в другую. Изгибы их линий напомнили мне полотна Дали.

– Какая красота! – выдохнула я, повернувшись к своему спутнику.

Морган улыбнулся, взял меня за руку и повел за собой к склону. Дорожки были узковаты и слегка грязные после дождя, зато капли воды придали сочности зелени террас. Вид сверху покорил меня еще больше, но оказалось, что это не все. Морган подвел меня к большим качелям. Оставив меня там, он быстро поговорил с хозяином аттракциона и дал ему денег. Балиец тут же поспешил ко мне, чтобы помочь надеть шлейф. Я вспомнила, как видела в соцсетях фото с развевающимся шлейфом на фоне террас, и восхищалась. Похоже, сейчас и у меня будет такое фото. Потом мы покатались на качелях вместе с Морганом и сделали еще сотню фотографий в колоритных гнездах и фотозонах, разбросанных повсюду.

Слегка устав, сели в ресторанчике на вершине и, потягивая кокос, наслаждались потрясающим видом.

– Говорят, этим террасам около двух тысяч лет, – поделился Морган.

– Так много? – не поверила я.

– Ну, может, и не так, но точно больше тысячи, – подмигнул он. – Система орошения называется субак и является объектом, охраняемым Юнеско. Вода сюда подается из горных озер. По сути, субак не просто гениальное инженерное решение, а целая философия жизни. Ее принцип – это гармония в отношениях с Богом, природой и другими людьми.

Я разглядывала, как вдалеке балийцы возделывали свои поля. Если вспомнить, как давно были созданы эти террасы, понимаешь, сколько ежедневного труда вложено в эту уникальную красоту.

– Ты любишь кофе? – внезапно спросил Морган.

– Конечно, а что?

– Тогда мы сейчас отправимся дегустировать самый лучший кофе в мире. Слышала про копи-лувак?

– Нет, а что это?

– Сейчас узнаешь, – загадочно усмехнулся Морган.

Он привел меня к клеткам с какими-то животными. Зверьки, по виду напоминающие куницу с более вытянутой мордочкой, спали, свернувшись в милейшие клубочки.

– Что за очаровашки? – восхитилась я.

– Это мусанги. Местные называют их лувак. И эти очаровашки помогают балийцам производить лучший кофе в мире.

– Как помогают? Они все спят, вообще-то.

– Ну, знаешь, как говорится: солдат спит, а служба идет. Они ночные зверьки, днем отсыпаются. Я тебе попозже расскажу про неоценимый вклад луваков в производство кофе. А пока пойдем дегустировать.

Не успели мы расположиться за столиком, как улыбчивый балиец поставил перед нами поднос с двенадцатью небольшими чашками.

– Это тот самый копи-лувак? – удивилась я.

– Нет, его ты попробуешь позже, а пока – обычные чай и кофе. Вернее, не совсем обычные, а с разными вкусами. Тут есть кокосовый кофе, ванильный, кофе с авокадо.

– С авокадо? Как это?

– А вот попробуешь и узнаешь. Кстати, довольно необычный вкус.

Кофе с авокадо действительно произвел на меня впечатление, еще кокосовый понравился. А вот чай оставил равнодушной. Но это и понятно: я тот еще кофеман.

– Когда же я попробую тот самый дорогой кофе в мире? – Я уже изнывала от нетерпения.

Морган сделал жест, и официант тут же поставил передо мной чашечку побольше. Аромат меня покорил, и я тут же сделала большой глоток. Кофе оказался крепким, насыщенным, с оттенками шоколада, орехов и карамели.

– Я готова признать, что это лучший кофе, что я пила. Он достоин быть самым дорогим в мире, – сообщила я свой вердикт Моргану.

– Тогда допивай, и я покажу тебе, как его готовят. После этого твое мнение о копи-лувак может измениться.

Я не понимала, что может изменить мое мнение об отличном кофе, но была заинтригована. Мы опять пошли бродить по ферме, и Морган признался:

– Не хотел говорить тебе до того, как ты его попробуешь, потому что боялся, что откажешься, но теперь расскажу. Луваки отбирают лучшие зерна кофе и съедают их. Потом они выходят почти непереваренные, но уже ферментированные. Фермеры собирают их, отмывают, жарят и готовят знаменитый на весь мир кофе копи-лувак.

Я остановилась, не мигая