"лишние" души, т.е. злого духа. Вот некоторые варианты лечения этой болезни.

Повитуха прижимала ребенка или его одежду к двери. Мать спрашивала: "Нимә ^ыҫаң?" - "Что прижимаешь?" Повитуха отвечала: "фс. Дэн 1одҫам" -"Прижимаю три души" (Зилаирский, Мелеузовский, Баймакский р-ны). В Балтачевском р-не повитуха дотрагивалась до живота ребенка пяткой или носком сапога. Мать спрашивала: "Ни үлтерә н,?" - "Что убиваешь?" Повитуха отвечала: Ос йән үлтерәм" - "Убиваю три души". Обычно это повторялось три раза.

На животе ребенка, предварительно смазав топленым маслом, отмечали сажей три точки, потом по этим точкам тыкали камешком, ручкой ножа, имитировали резательные движения ножом (Зилаирский, Хайбуллинский, Зианчуринский р-ны); пользовались также другими острыми металлическими предметами, такими, как шило, брусок от топора. В Белорецком р-не для этой цели могла служить и ручка березового веника; для этой же цели могли быть использованы войлочные стельки близнецов или их матери, или мужчины, имеющего двух жен (этих людей специально приглашали в гости, чтобы незаметно вынуть из обуви стельки, потом возвращали назад) . Подошва обуви матери близнецов тоже имела магическое воздействие на нечистую силу: такая женщина с лечебной целью дотрагивалась ногой, обутой в ичиги, до живота ребенка (Баймакский, Хайбуллинский, Зилаирский, Мелеузовский р-ны). В Ишимбайском р-не ребенка лечили с помощью клопов: раздавливали трех клопов и их кровью мазали живот ребенка. В Белорецком р-не повитуха просто щелкала пальцами в трех местах живота. Ее спрашивали: "Ни сиртакең?" - "Что ты щелкаешь?" Она отвечала: "Өҫ йен сиртам" - "Три души щелкаю". И так три раза.

При лечении этой болезни всегда приговаривали: "Ике йҙнен үлтерәм, бер йан 1саллырам" - "Две души убиваю, одну оставляю" (Баймакский р-н); или: "Өҫ йҙн, һайҙан ингЭн,. шуннан сыһ" - "Три души, откуда вошли, оттуда выйдите" (Белорецкий р-н). Болезнь должна была уйти, а ребенок выздороветь.

Один из вариантов лечения такой болезни, записанный в Абзелилов-ском р-не, приводим полностью.

Сначала брался нож. Повитуха кончиком ножа имитировала резательные движения по животу ребенка. Мать ребенка спрашивала, а повитуха отвечала.

- Ни һуяң? - Что режешь? - Өс йән һуям. - Три души режу. - Ни ултерэн,? - Что убиваешь? - Өс йэн ултерэм, - Три души убиваю, Ике йэн үлтереп, Убив две души, Береһен һалдырам Третью оставляю,

Потом бабка в трех местах дотрагивалась до живота ребенка ногой и приговаривала: "Итек систем. И^ел кистем. Ике йәнен үлтерәм, бер йәнен һалдырам" - "Сняла сапог, прошла реку. Две души убиваю, одну оставляю".

Затем бабка, делая на животе ребенка отметки углем, опять негромко говорила: "Ике йанен үлтереп, бер йәнен һалдырам" - "Убив две души, оставляю одну". В заключение повитуха прижимала ребенка к двери, и происходил ее заключительный диалог с матерью ребенка:

- Ни кыраң?

-Өс йэй карам.

- Ни һыраң?

- Өс йән каҫам.

- Ни ултеран,?

- Ике йэн үлтерәм Береһен һалдырам.

- Что прижимаешь?

- Прижимаю три души.

- Что прижимаешь?

- Прижимаю три души.

- Что убиваешь?

- Две души убиваю, Одну оставляю.

Вся эта процедура проделывалась три раза и три дня подряд.

Бурер, буһер - "грыжа". Эта болезнь представлялась в виде небольшого живого комочка, похожего на жука или лягушку. Башкиры считали, что это нечистая сила и ходит она внутри больного, причиняя всякие боли.

Чтобы она не вырастала за счет ребенка, ее, по поверьям, надо кормить. Поэтому рекомендовалось кормить ребенка сливочным маслом (Баймакский р-н). Если грыжа выросла, ее лечили. Лечили муллы, матери близнецов или старухи-лекарки. Обычно так: рисовали на тарелке изображение буһер, потом смывали водой или маслом и давали ребенку, читая при этом специальную молитву - буһер догалыгы (Хайбуллинский, Баймакский, Зиан-чуринский, Белорецкий, Гафурийский, Балтачевский р-ны), заговаривали молитвами пятикопеечную монету и привязывали к грыже (Хайбуллинский р-н) или на одежду ребенка пришивали раковину каури. В Зилаирском р-не прикладывали к грыже перемешанную со сливочным маслом ртуть или растолченную в воде махорку с бараньим жиром (Зилаирский р-н) или давали выпить немного вскипяченного бараньего жира (Учалинский р-н). Считали, что от этого б/һер должен умереть.

В Ишимбайском и Гафурийском р-нах грыжу лечили следующим образом: тот, кто лечит, брал топор и делал вид, что рубит. Мать ребенка три раза спрашивала: "Нима сабаһың?" - "Что ты рубишь?", и ей каждый раз отвечали: "Бүҫер сабам" - "Грыжу рублю". После этого мать опять трижды вопрошала: "Беттеме?" - "Кончилась?" - и подучала ответ: "Бетте_ "Кончилась".

В Ишимбайском р-не после такой процедуры ребенка прижимали к земле. В Гафурийском р-не записана еще одна разновидность подобного лечения грыжи: старуха-лекарка взбиралась на нары с тенором в руках и дотрагивалась топором до матицы. Мать ребенка спрашивала: "Ни сабаң?" -"Что ты рубишь?" "Өрлөк сабам" - "Рублю матицу", - отвечала бабка и, подойдя к ребенку, дотрагивалась топором до его живота. Так повторялось три раза.

В Белорецком р-не ту же болезнь лечили так: грыжу повязывали тряпкой, и лечащая бабка делала вид, что откусывает ее и выплевывает. Ее спрашивали: "Ни тештайһең?" - "Что кусаешь?" Она отвечала: "Бүһер тештэйем" - "Грыжу кусаю".

Нередко при лечении болезней использовали магический обряд "переселения" болезни. В Гафурийском р-не напуганного ребенка заставляли смотреть в таз с водой, где плавала рыбка (плотва или сорожка). Когда рыбка всплывала кверху брюхом, это означало, что болезнь перешла от ребенка к ней. От лихорадки лечили перенесением болезни на куклу. Делали тряпочную куклу. Затем брали нитку в рост ребенка, и мулла начинал делать узелки; после каждого заклинания он завязывал узелок - и так много раз. Куклу и нитку с узелками клали в деревянный’ сосуд, три раза обносили вокруг ребенка, потом выбрасывали в какое-нибудь глухое место (ПМ М.А.Галеевой. 1978).

От ячменя к глазу прикладывали зернышко ячменя и приговаривали: "Бер ҙҙ бета, ике ла бета, һин да бет" - "И один кончается, и другой кончается, и ты кончайся" (Зилаирский р-н).

При краснухе кыҙылса на запястье ребенка повязывали три красные тряпочки. Затем пекли хлеб, и теплый хлеб с красной тряпочкой дарили какой-нибудь бабке в качестве хэйер. Или 3-4 раза обмывали ребенка красной тряпочкой и отдавали ее какому-нибудь человеку. Если он не брал, бросали эту тряпочку на дорогу (Кугарчинский р-н).

Самой опасной считалась эпилепсия - быума, зыяндаш. Лечили ее по-разному. В Ишимбайском р-не ребенка, больного этой болезнью, проводили сквозь потный хомут тирле ’камыттан уткаралар или во время припадка накрывали скатертью (Ишимбайский, Кугарчинский