Шрифт:
Закладка:
— Поздравляю, братец, — пропела Ева, как по волшебству разгладив личико и улыбнувшись. На Радку она даже не посмотрела. — Как насчет того, чтобы получить заслуженное наследство?
Мейнгрим помрачнел и крепче прижал к себе Раду.
— Ева, ты же не приволокла его сюда? — грубо спросил он. — День моей свадьбы…
— Ты же мой любимый и единственный брат, — прощебетала та, не давая ему закончить. — Самое время показать всем, что наша семья из древних!
Радка уже догадывалась, что имеет ввиду Ева, но сейчас она услышала рык. Прямо на краю церемониальной площади, пусть и достаточно далеко от дерева и молодоженов опустился дракон. Спустившийся с него всадник тотчас ухватился за цепь на шее. Рукой в перчатке он делал какие-то пассы, не иначе как пытаясь успокоить зверя.
— Ева, он полгода не летал к колодцам, он почти как дикий, — прошипел Мейнгрим. — Ты сошла с ума от ревности?
Вот этого ему точно не стоило говорить, он бы хоть жену сначала спросил, она бы подсказала! Но было поздно. Побелевшая и оттого подурневшая на глазах Ева вышла в центр площади и хлопнула в ладоши, призывая всех к вниманию.
— Дракон нашей семьи теперь по праву переходит Мейнгриму! — громко произнесла она, когда все затихли. — Однако я слышала, что его молодая супруга также жаждет обладать драконом…
На площади раздался смех, словно Ева сказала что-то смешное. Мейнгрим заскрипел зубами и расслабил объятия, так что Рада легко выскользнула из них.
— … Жаль, что она не рискнет воспользоваться этим правом и хотя бы забраться на дракона, — продолжила Ева.
Этого Радка уже не могла стерпеть и быстрее, чем Мейнгрим успел её остановить, подошла к Еве.
— Спасибо, дорогая сестричка, — громко произнесла она, вспоминая, что за злой язык её не любили в деревне. Что же, здесь нельзя оскорбить Еву при всех, но можно утереть ей нос. Что её саму бы разозлила больше всего? Ага. — Ведь я могу тебя так называть? У нас не очень большая разница в возрасте…
О, она прекрасно знала, что «небольшая» пропало за «возрастом» и сейчас их обеих сверлили взглядами. Ева это знала тоже, ей глаза рассерженно сузились.
— Конечно, я с удовольствием познакомлюсь с нашим драконом! — закончила Рада и, не дожидаясь, пока Ева найдет, что ответить, двинулась в сторону зверя.
Глава 23
Самоубийцей Радка не была. Она издалека узнала Седого, и пусть он и впрямь выглядел куда грознее, чем она привыкла, бояться его Рада не собиралась. Проиграть Еве в который раз, но теперь еще на глазах половины города, было куда страшнее.
Быстро двигаясь в сторону дракона, Рада одновременно трансформировала свое платье.
Никакой магии, просто расчет. Он никак не был связан с драконами, но оказался кстати. Что делать, если она так и не научилась ходить на каблуках, а нужно было надеть что-то мужское и старое? Собираясь пошутить и вогнать в ужас жениха, Радка попросила Венека раздобыть сапоги драконьего всадника. А уже в ателье, разболтавшись со швеями, она посетовала, что лучше бы ей удалось скрыть под платьем не слишком приятное лицо, чем стройные красивые ноги. Так было пошито это платье, юбку которого можно было легко отцепить от лифа и оказаться в брюках, которые оставляли не слишком много простора для фантазии. И остроносых драконьих сапожках.
Так что сейчас Радка так и сделала и, под крики и хлопки толпы, отбросила пышную юбку назад, где её поймал подоспевший Венек. Ох, если Мейнгрим не возьмет его хоть курьером или архивариусом к себе, дурак будет! Парень расторопный и сообразительный.
Не доходя несколько шагов до дракона, она огляделась. Кажется, Патрыся и Оршула озолотятся на своем уловителе — шея едва не сгибалась под тяжестью проклятий. А когда Радка увидела лицо Манфреда, она поняла, что даже если дракон откусит ей руку, день не перестанет быть хорошим. Манфред выглядел как человек, которого неожиданно ударили поддых — Радка вспомнила, что такие же сапоги и шлем всадника были на ней в один из их самых жарких дней. Что же, тем хуже для него. Впрочем, если его взгляд заметила Ева, то ему и без того будет хуже некуда.
С такими мыслями Радка и приблизилась к дракону, который глухо заворчал и уставился на неё огромным золотым глазом. Цепь в руках всадника натянулась.
— Не тяните, господин, — строго попросила Рада и подошла ближе. — Седой, привет. Ты меня помнишь? Это же я.
От всадников, что прилетали к колодцам, она знала, что слух у летающих ящеров очень тонкий, и Седой её прекрасно слышит.
— Ты помнишь меня совсем юной, Седой, — продолжала шептать Рада, гладя коготь огромной лапы. — Мы почти друзья, правда? Я не позволю обижать тебя.
Дракон молчал, но угрожающе хрипеть и рваться прекратил. Радка посчитала это хорошим знаком и начала карабкаться по лапе.
Позади стояло гробовое молчание, но она оптимистично решила считать, что все заворожены прекрасным видом её тыла в брюках, а не тем, что она на волосок от смерти.
Ей на удивление легко удалось забраться на шею Седого, но стоило ей успокоиться, как зверь затряс головой. То ли его кто-то напугал, то ли еще что-то — Радке некогда было разбираться. Она пыталась удержаться на шее, но руки соскользнули, и она полетела вниз.
Успевшая только представить, как переломает себе всё от такого падения, Радка неожиданно обнаружила, что сидит на столе в окружении самых невероятных пирожных и огромного торта в виде дракона, обвивающего яблоню.
На всякий случай ощупав себя и больно ущипнув — мало ли, она потеряла сознание от шока? — Радка потянулась к ближайшему пирожному. В деревне таких изысков не готовили, самый сложный трехъярусный воздушный пирог делали на свадьбы, да и то не на все. Радке повезло его попробовать лишь потому, что экономка Хенрыка умела его стряпать. А тут! Самые разные вкусы, нежный крем, рассыпчатое тесто, ягоды и джемы, каких Радка даже и не видела.
Когда она ела третье пирожное, её нашел Мейнгрим.
Судя по его мрачному, но спокойному лицу, если он и волновался за молодую жену, то уже перестал.
— Вот что ты тут делаешь, а? — спросил он устало.
— Ем, — пробурчала Радка с полным
