По всему Риму шутили: «Ты пришел, как лис, жил, как лев, умер, как пес»[65]. И полная ненависти песенка напевалась горожанами:«Рим триумфует: Лев помер! О нет, помер Цербер жестокий, отвратительный монстр Что оставил свой Тартар И пил нашу кровь за правду и ложь»[66].

Маленькое количество подаяний на похоронной процессии поспешили объяснить сильным дождем. Погребли Папу в так и недостроенной Базилике Святого Петра, без монумента и почестей. Спустя несколько лет, в 1542 году останки Льва Х были перенесены в так называемую церковь флорентинцев Санта-Мария-сопра-Минерва. Наконец-то было сделано надгробие. По сей день Лев Х покоится там, а компанию ему составляет еще один Папа Римский по имени Клемент VII. Которого мы с вами пока что знаем как кузена Льва Х, кардинала Джулио. Лев Х был лишь первым Папой из рода Медичи, но не последним.

Баччо Бандинелли. Скульптура Льва Х. Старый дворец, зал Большого совета, Флоренция. © Krikkiat / Shutterstock.com

Глава VIII

Молитесь за наши души

Папы римские, банкиры, купцы, монахи, черные рабочие и политики — как все эти разношерстные категории уживались вместе, каким правилам следовали, чьего суда боялись? В Средневековье церковь все активнее вмешивается в жизнь города в целом и в жизнь отдельно взятого человека в частности. Церковь учит, кто такой Бог и как следовать его заповедям. Как в любой религии, в Христианстве есть свои правила. А где есть правила, там есть и наказания за их несоблюдение и возможность исправить свою ошибку.

Для средневекового человека простое перечисление десяти заповедей ничего не значило. Нужно было объяснять, почему так делать правильно, а если сделаешь иначе, то это плохо, и ты становишься грешником. Все это разжевывалось понятным языком по большей части на проповедях. Также было необходимо создать в коллективном мышлении узнаваемый образ зла. Как оно выглядит? На помощь приходит искусство, начинает формироваться образ дьявола, ада, начинают задумываться, есть ли крылья у демонов и так далее. Поэтому на проповедях человек не только слушает убедительный голос монаха, но тут же наглядно смотрит на фрески, отмечая, что ждет, например, его соседа-чревоугодника, когда тот помрет.

Сегодня если мы спросим любого человека, как выглядит сатана, то в 99 % он начнет описывать монстра с рогами на голове, копытами, звериным хвостом и, возможно, красного цвета. А теперь давайте спросим этого же человека, как выглядит инопланетянин (при условии, если они существуют). Здесь уже не будет какого-то четкого ответа. Кто-то начнет говорить про зеленых человечков, кто-то про монстров-рептилоидов — фантазия безгранична. Потому что для рамок истории образ инопланетянина еще формируется и мутирует. Вот то же самое и было в Средневековье с образом дьявола. Какой же он?

Мозаика. Притча о Страшном Суде. Базилика Сант-Аполлинаре-Нуово, Равенна

Возможно, кто-то из вас удивится, но изначально дьявол не был наделен никакими жуткими атрибутами, к которым мы все привыкли. Одним из первых его изображений считается мозаика в Равенне, датируемая VI веком. На ней мы узнаем дьявола по синему цвету одежды и волос, но в остальном он ничем не отличается от стоящего по другую руку от Иисуса ангела. Лицо дьявола тоже вполне себе человечное и останется таким вплоть до X–XI вв. Почему так? Потому что далее начинаются сильные изменения в иконографии самого злобного персонажа в истории. Дьявол — это тот, который изменяет, деформирует человеческую душу, поэтому и его внешний вид тоже должен быть чудовищным. Например, появляются рога, потому что кто-то наконец-то внимательно прочитал «Апокалипсис» Иоанна Богослова и нашел там вот такое описание: «И увидел я другого зверя, выходящего из земли; он имел два рога, подобные агнчим, и говорил как дракон»[67]. Кроме рогов у сатаны появляются козьи ноги с копытами. Здесь вмешается мифология, которая до Эпохи Возрождения воспринималась как вещь исключительно еретическая, где тексты населяли страшные существа — демоны. Копыта, скорее всего, властителю тьмы достались от Пана, божества скотоводства и пастушества. Рожки у Пана, кстати, тоже присутствуют. Согласно мифам, Пан любил хорошо пригубить молодого вина и броситься догонять недотрог нимф. Такой сексуальный аппетит Пана, кроме его подходящего внешнего вида, тоже хорошо вписывался в христианскую доктрину. Все, что касалось сексуальной сферы жизни человека, подвергалась особому интересу со стороны церкви. Но об этом мы подробнее поговорим в последующих главах.

Хендрик ван Бален (Старший). Пан преследует Сирингу. Лондонская национальная галерея

Так постепенно уже к XIII веку сатана в принципе теряет человеческий облик и вконец оскотинивается. Тело его порастает густой шерстью, глаза наливаются кровью, как у взбесившегося кабана, и прихожанам теперь становится воистину страшно встретиться с ним в аду!

Мозаика потолка Крестильни, Флоренция. Сцена Страшного суда. © Sergei Baldin / Shutterstock.com

Ад, соответственно, тоже изображали максимально неприятным местом. Художники в данном случае совершенно не заботились об эстетической стороне вопроса. Их задачей было вызвать у бедного прихожанина дрожь по всему телу при одном взгляде на изображение, чтобы безграмотный человек мог распознать, какая конкретно кара ждет и за какой грех, формируется язык символов. Видим в аду людей, которые насажены на штырь для мяса или их зад прожигают факелом, — значит, перед нами содомиты. Здесь несчастных кусают змеи, и сами они какие-то болезные, с зеленоватым оттенком — речь идет о завистниках. Такой фигуративный язык был доступен и образованному нотариусу и безграмотному земледельцу. Во всей «красе» ад показывался в сюжете «Страшный суд», где очень наглядно было видно разницу между праведниками, входящими в рай, и грешниками, которые мучаются в аду.

Мозаика потолка Крестильни, Флоренция. Mitzo / Shutterstock.com

Во Флоренции одним из самых древних изображений «Страшного суда» (4 иллюстрация) является мозаика XIII века, которая находится в уже хорошо известном нам месте, в Крестильне. Это далеко не единственный сюжет там — вся поверхность