на потом, живым бы выбраться. Как оказалось, отнимать чью-то жизнь было не легко, а очень легко. Но это не значит, что мне это дело понравилось. Я так-то пацифист, но не обычный. Я считаю, что для того, чтобы быть пацифистом, нужно быть с кулаками. Для меня пацифизм - это крайняя форма милитаризма, когда ты лучше, больше и сильнее всех окружающих вместе взятых, и никакая паскуда не решится на тебя напасть. Вот тогда и будет работать этот хренов пацифизм.

Размозжив очередную голову, я стал перед проблемой - отца окружили, и, судя по всему, он начал уже выдыхаться. Да и я не первой свежести. Пришлось быстро думать, что делать, и решение пришло. Скастовав небольшое землетрясение, я повалил всех на землю, а сам подбежал к отцу, помогая ему встать на ноги. И вдруг случился новый толчок, который сотворил уже не я. С потолка посыпались камни. Чёрт, гора сейчас рухнет на нас!

Со всей возможной скоростью, придерживая отца, я побежал на выход. А зал позади начал рушиться. Падали всё новые и новые камни, всё бо́льших размеров, погребая под собой ещё копошащихся рабочих. А я всё бежал. Весь мир передо мной сжался в маленькую дырочку света, маячащую где-то впереди.

Всё вокруг гремело, трещины ширились, прямо позади нас обрушивался потолок шахты. И я понял, что мы не успеем. Разлом доберётся до нас раньше, чем мы добежим до дыры в земле размером в пятак.

Но умирать я не хотел. Не хотел, чтобы мой отец погиб. Я вообще хотел обойтись без жертв. Но такова натура разумных существ. И в той же самой натуре буквально прописан инстинкт выживания. Я хотел выжить. Снова увидеть Малкирина, обнять мать, поцеловать Лию. И потому, на голых инстинктах скастовал заклинание телепортации. Но почему-то оно сработало не так, как обычно. Слишком быстро. Не успел я заметить, как нас перенесло ко входу, без каких-либо спецэффектов, присущих телепортации. Оттащив обессилевшего отца, я и сам упал на землю, когда прямо за мной с грохотом обвалился туннель, подняв клубы пыли. Откашливаясь и разгоняя загрязнённый воздух перед собой, я из последних сил встал, и подошёл к Альберэлю. Живой. Осознание сбросило с плеч целую гору, как бы это не прозвучало каламбуром в текущей ситуации. Я нервно хихикнул. Затем хихикнул ещё раз, уже сильнее. А после и вовсе разразился истеричным смехом. Мы смогли! Мы выжили! Теперь бы разобраться ещё и со всей этой ситуацией...

Разбор полётов занял уйму времени. Отец, когда пришёл в себя, немедленно вызвал Республиканскую Службу Безопасности, рассказал, что и как случилось, после чего была выработана непротиворечивая версия. Всё произошедшее - несчастный случай из-за обвала, а ему с сыном удалось спастись в последний момент. В принципе, здесь других вариантов и быть не могло. Сам же отец приказал усиленно искать этого нехорошего персонажа, что устроим нам засаду, потому что мало ли что ещё он может устроить.

Когда мы вернулись, мать подбежала к нам и по очереди обняла. Сразу видно, что волновалась. Мы ей всё подробно рассказали, что произошло, она выказала озабоченность ситуацией. Если так дальше пойдет, то все усилия по нивелированию и стабилизации обстановки с обычными эльфами могут пойти под откос и ситуация выйдет из-под контроля. И тогда полыхнёт так, что мало никому не покажется. Так что ловить, ловить. И душить, душить, душить... Нам сейчас только каких-нибудь зомбированных сепаратистов не хватало, которые разожгут костёр под пороховой бочкой. Так что по всей республике надо вводить усиленные патрули полиции, если не поможет, тогда могут и комендантский час ввести. А это уже может, опять же, спровоцировать взрыв. Это уже цугцванг какой-то - любые действия в любом случае приводят к катастрофе. Так что отец отправился в Сенат, решать данную ситуёвину, а я же с матерью остался дома, ждать результатов.

Вернулся он с не очень хорошими новостями - большинство решило ничего не делать, а только ждать у моря погоды. Найти этого вредителя не представляется возможным - если он не хочет, чтобы его нашли, то не найдут. Магия решает всё. В общем, реакционное правительство, что с него взять. Вместо того, чтобы одна нога была в прошлом, другая в будущем, а между ног - суровая действительность, решили засунуть голову в песок. Суицидники, чесслово. Решили они, понимаешь, только реагировать на события. А когда, причём именно когда, а не если, полыхнёт, будет уже поздно.

На такой безрадостной ноте завершились каникулы. В универ я возвращался в подавленном состоянии. Не было уже былой радости, настроение пробило дно. Ведь после возвращения домой после этого злосчастного посещения раскопок, я погрузился в пучину рефлексии. Ведь я убил столько народу... Как самостоятельно, так и косвенно из-за обрушения. Я - убийца. Отец подходил поговорить об этом, но я его слушал, но не слышал. В этот момент я был где-то далеко. Потому что... Ну а что он может сказать? Что я не виноват в этом, что если не мы их, то они нас? А что это меняет? Я убил. И убил без каких-либо эмоций в этот момент. Просто холодно отметил - этот убит, несите следующего. Да, состояние аффекта, все дела. Но когда аффект проходит, приходит осознание совершённых действий. И я осознал, в полной мере. Тогда я впервые нажрался. Не напился, как было во время посиделок с друзьями, а по-чёрному. Вылакал в одного бутылку крепкого алкоголя, не замечая вкуса и опьянения. За ней пошла вторая. На третьей я сломался и отрубился. Не выдержал крепкий эльфийский организм. По пробуждению было ещё хреновей, к чувству вины примешивалось ещё и состояние. Совсем не полегчало.

Моё настроение отметили и Лия с Киром, с которыми я встретился у входа в университет, потому они решили отвести меня в бар. Это, конечно же, не помогло - я весь вечер сидел, и лишь мрачно цедил пиво. Ни один из друзей так и не смог поднять мне настроение. И я всё начало учебного года проходил, погруженный в свои мысли.

Но, сколько бы я не корил себя, что можно было бы сделать всё по-другому, в конце концов, ко мне всё