Ее зрачки сфокусировались на автомобиле, стоящем в соседнем ряду. В детском сиденье улыбался малыш, строя рожицы проезжавшим машинам. Ей хватило несколько секунд, чтобы понять, что в тело снова вернулся страх. Страх не пропал с дымом от сигарет. Страх провел по коже ледяным лезвием и вонзился в сердце.

"Какая же я мразь!" – Линдси продолжала безжизненно смотреть в боковое окно, хотя машина с ребенком давно уехала.

Сзади безостановочно сигналили. Каждый клаксон слал в ее адрес проклятье, но она была только рада провалиться сквозь землю.

Вскоре она остановилась у пятиэтажного здания из бурого песчаника со старинными рамами и кованными оградами на балконах. Идти домой не хотелось, но ноги на автопилоте сами подняли ее на пятый этаж, а пальцы по инерции вставили ключ в замочную скважину.

– Ты уже приехала? – из глубины квартиры послышался мужской голос.

В этот момент ей хотелось, чтобы пол треснул, и все, кто здесь находились, отправились в адский котел.

Сцепив зубы до боли, Линдси молча повесила на плечики пальто и стянула сапоги. Прошла в гостиную и открыла настежь двери балкона. Зимний воздух проник сквозняком вместе со снежинками и заставил поежиться сидевшего за рабочим столом Этана. Он с трудом оторвал такие же серые, как и у Линдси, глаза от ноутбука. Теперь его взгляд рассматривал ее женский силуэт.

Белые волосы до середины лопаток раздувал ветер. Линдси обняла саму себя руками, цепляясь пальцами за плечи, и плакала. Не навзрыд. Без всхлипываний. Просто одна слеза решительно текла за другой.

Этан растерялся от подобного вида и так и остался сидеть на месте. Вернувшись к монитору, он начал по привычке чистить историю просмотров и закрывать вкладки браузера. После этого он снова взглянул на Линдси. Она имела настолько замученный вид, что он решил подойти к ней.

– Это пройдет, – сказал он и погладил ее по волосам.

Линдси не хотела с ним говорить. Ей хотелось сдохнуть.

Но слова Этана "это пройдёт" пробудили в ней то, что она раньше никогда не испытывала к нему.

Тот, кто гладил ее по волосам внезапно стал предателем.

– Что пройдет? – почти беззвучно спросила она.

– Твое состояние, – ответил Этан и взял ее за подбородок, чтобы приподнять голову. – Со временем станет легче.

– Кому станет легче? – Линдси раздраженно скинула его руку и посмотрела на открытый балкон.

Вечер уже наступил. С улицы все также доносились звуки проезжавших машин и отдаленные голоса людей. Мир не изменился. Она изменилась.

– Нам всем станет легче, Линдси, – Этан отошел от нее и закрыл балконные двери. Сквозняк исчез из квартиры, и занавески плавно опустились на пол. – Не устраивай драмы из-за этого, договорились?

Он стоял к ней спиной, а Линдси вдруг поняла, как каждая деталь в нем (в Этане) начала ее раздражать. Его голос, его руки, его темные кудрявые волосы. Те волосы, которые она любила приводить в беспорядок по утрам.

– Ты правда так считаешь? —она прошептала в широкую спину, а через секунду перешла на крик. – Ты думаешь, что это, мать твою, пройдет? Что мы будем жить, как раньше? Ты правда так считаешь, Этан?

– Успокойся! – он схватил ее за плечи и, как следует, встряхнул.

Ему совершенно не хотелось слушать ее истерики.

– Ты хоть понимаешь, что мы натворили? – вновь зашептала она, подняв на него растерянный взгляд.

– Мы? – язвительно переспросил Этан. – Разве это мы натворили? Ты уже большая девочка, Линдси. И должна сама принимать важные решения и нести за них ответственность, – Этан на мгновение заглянул в ее заплаканные глаза.

То отчаяние и страх, что засели в серых тонах, заставили унять его внутренних демонов. Хотя очень хотелось залепить легкую пощечину, чтобы Линдси, наконец, пришла в себя.

– Я должна нести ответственность? – она отстранилась от него. От его слов сквозило холодом.

– Я давно говорил тебе, чтобы ты начала принимать противозачаточные таблетки. А в презервативе не те ощущения. К тому же я читал, что он не дает стопроцентной гарантии.

– Не те ощущения? Ты не должен был снимать его во время секса! – взвизгнула Линдси.

– Ради всех святых, прекращай свою истерику, – раздраженно бросил Этан.

Несколько секунд он смотрел на нее, размышляя, как поступить: выставить ее за дверь прямо сейчас? Или съехать самому через месяц?

Не в силах смотреть на нее, Этан развернулся к ней спиной, думая о том, в какой момент то, что было между ними покатилось к чертовой матери?

Может, когда ему не захотелось возвращаться домой?

Нет.

Этан всегда спешил в их скромную студию, где по утрам пахло свежим кофе, а вечером Линдси рассказывала всякие истории. Слушая ее звонкий голос, он смеялся, поедая пасту и ту, что сидела напротив с таким же, как и у него, цветом глаз.

Может, все дело в том, что ему надоела Линдси?

Тоже нет.

Этан хотел ее так, что вышибало мозги. Все пять литров крови приливали в низ живота, и голова отключалась. Он пускал по ней слюни с первого дня их встречи. Ему хватило немного, чтобы поверить во всю ту любовную чепуху, про которую снимали сопливые фильмы. От одного взгляда серых глаз Линдси по его сильному и крепкому телу стреляли разряды.

Где же точка невозврата?

Этан сжал кулаки от бессилия. Он просто искал себе оправдания. Он знал, когда это началось. Когда босс пригласил его на ланч, познакомив со своей молодой дочерью.

Этану вдруг показалось, что его жизнь бесцветная и унылая. Что ему могла дать Линдси, кроме крышесносного секса, вкусных завтраков и забавных историй?

Ни-че-го.

Ни карьерного роста, ни высоких премий, ни уважения коллег. Ни машин премиум-класса, ни роскошных апартаментов в Бикон Хилл. Черт, да он забыл, когда в последний раз куда-то летал отдохнуть!

Но зато все это могла дать дочь его босса. Этан рассматривал ее, как удачную партию в шахматы. Минимум ходов, заветный шах и мат. А с Линдси никогда не станет известно, будет ли его следующий ход удачным.

Линдси смотрела на удаляющуюся от нее фигуру Этана и метнулась к входной двери. Наспех натянула сапоги, накинула на плечи пальто и выскочила из студии.

Ее взвинченные нервы не давали разумно мыслить, и она сама не помнила, как оказалась в баре, и как перед ней возник стакан с янтарной жидкостью. Линдси сделала крупный глоток. Горечь охватила горло, а после согрела приятной теплотой. Голова медленно закружилась, но Линдси повторила заказ. Высокий градус спутал мысли, а отравленный мозг начал выдавать глупые картинки.

"Катись к черту, Этан", – Линдси поморщилась, опрокидывая очередной стакан.

Глава 24. Антидот

Линдси

Все-таки память странная вещь. Беспощадная и навязчивая. Моменты, которые я старательно вычеркивала из жизни и пыталась забыть, всплыли, как пузыри воздуха в воде. Один за другим.

У меня на языке вертелось столько обидных слов для Этана. Но на деле я лишь недовольно спросила:

– Зачем ты