Назывался он МКЛ-12.

МКЛ означает — малая канонерская лодка.

Этот класс кораблей был рожден насущными потребностями войны в шхерах Балтики.

Как все нормальные мальчишки, я с детства любил рассказы о морских боях. Но в этих рассказах фигурировали линкоры, крейсера, эсминцы, подводные лодки и торпедные катера. В крайнем случае — тральщики. О канонерских лодках не упоминалось. И мне было немного жаль, что мой первый корабль не эсминец или подлодка. Это не значит, что я меньше любил его, чем любил бы эсминец. Первая любовь — она всегда первая, без меры и забвения.

Я и сейчас, спустя шестьдесят лет, помню его до мельчайших подробностей. Его строгий прижатый к воде силуэт. Орудийные башни, напоминающие кисти бойца, сжатые в кулаки. Квадраты броневых люков без скругления углов. Лобастую броневую рубку с медным поручнем-антенной вокруг нее. Помню чистую тесноту отсеков, все краски и запахи. Помню огромный деревянный штурвал с двенадцатью шпагами и латунными накладками. Он позволял управлять кораблем не только из рубки, но и высунувшись из нее по грудь через броневой люк рулевого. Справа располагался такой же люк  командира. С этой позиции весь корабль был как на ладони.

Управлять им без привычки было непросто. Для своих размерений — длина 37 метров, ширина — 5,2 метра — он был тяжеловат, и, следовательно, обладал значительной инерцией.

История создания малых канонерских лодок и их боевого использования заслуживает хорошего романа. Но это дело Дюма, Сабатини или Пикуля. Я надеюсь, что в России уже учится читать мальчишка, который, обладая талантом перечисленных корифеев в сочетании с любовью к русскому флоту, напишет этот роман. Я же, грешный, ограничусь краткими сведениями.

В феврале 1942 года контр-адмирал Грен подготовил решение о постройке в блокадном Ленинграде десятка «малых морских мониторов». Флагманский артиллерист Краснознаменного Балтийского флота Иван Иваныч Грен хорошо знал оперативную обстановку на Балтике, возможности голодных судостроителей  Питера и что нужно флоту для победы.

В сентябре головной монитор был заложен на Адмиралтейском заводе. Сам факт постройки новых боевых кораблей в Питере в разгар блокады был подвигом. Кругом проблемы — начиная с материалов и кончая главными двигателями. Рабочие — в основном женщины, подростки и старики — страдали от голода и холода, бомбежек и обстрелов. Но в июне сорок третьего первый «шхерный монитор» вышел на ходовые, а в сентябре вступил в строй.

До конца сорок третьего года флаги были подняты на пяти кораблях. На флот они были приняты под наименованием «морской бронекатер» — сокращенно МБК. С этим названием они прошли от Питера до Борнхольма, от блокады до победы.

В 1944 году были достроены остальные пять кораблей первой десятки и заложена вторая. Эти МБК строились уже с учетом  боевого опыта первых кораблей.

Они великолепно проявили себя в первых же боях. Показали высокие боевые качества и подтвердили талант их создателей. Конечно, огромную роль сыграл и боевой дух моряков, которые шли на них в бой. Это были бесстрашные бойцы ближнего боя.

В боях за остров Нерва — важный стратегический пункт в Выборгском заливе — дивизион немецких миноносцев подошел, чтобы уничтожить отряд наших катеров. С дистанции менее кабельтова МБК-503 атаковал корабль, который по водоизмещению был в десять раз больше его, имел 20 стволов калибром от 105 до 20 мм против двух 76-миллиметровых и двух 45-миллиметровых пушек МБК. Немец лишился хода и запарил. Наш торпедный катер добил его. Второй такой же миноносец бежал в шхеры. Остальные три не проявили желания сблизиться с русскими катерами.

Когда наши десантники высадились на острова Бьеркского архипелага, противник пытался провести контратаку с высадкой своего десанта при огневой поддержке отряда прикрытия и авиации. Один МБК-505 вел бой 35 часов, прикрывая наш десант, пока не подошла помощь. Роль отряда МБК во взятии островов Бьорке — ныне Березовые — исключительно велика.

Очень востребованными эти кораблики оказались и при освобождении Моонзундского архипелага. Работая почти в упор, они подавляли огневые точки и береговые укрепления. Отряд МБК отбил атаку двадцати быстроходных десантных барж — очень неплохих немецких кораблей с сильной артиллерией. Четыре из них были потоплены, остальные отступили. Потом отряд при поддержке береговых батарей вел бой с двумя миноносцами и заставил их отступить. МБК показали удивительную живучесть. За все время боевых действий было потеряно три МБК. Их  брали только мины.

МБК-502 тоже подорвался на мине, но не только остался на плаву, но и продолжил бои после саморемонта в базе. Моряки за сутки смогли восстановить боеспособность корабля.

Семь МБК участвовали в сражениях за косу Фрише-Нерунг. Они всегда шли первыми сквозь огонь врага. Здесь МБК-511 тараном утопил быстроходную десантную баржу с немецкими десантниками.

Корабелы Питера учли замечания моряков, воевавших на МБК, и отработали улучшенный проект. Новый проект был вооружен двумя 85-миллиметровыми универсальными орудиями в башнях, 37-миллиметровым автоматом, установленным перед кормовой орудийной башней и двумя спарками пулеметов ДШК в пулеметных башнях по бортам у рубки. Главные двигатели — дизеля «Дженерал Моторс» по тысяче лошадиных сил. Броня бортов цитадели — 50 мм, палубы — до 30 мм. В рубке был установлен ПУС — прибор управления стрельбой. В июле сорок четвертого года на заводе «Судомех» был заложен головной корабль нового проекта, названного «малая канонерская лодка». Всего флот получил 38 малых канонерских лодок. Но они уже не участвовали в боевых действиях. Такова судьба боевых кораблей — они достигают совершенства уже после войны.   

В пятидесятые годы несколько МКЛ было передано морским клубам ДОСААФ — так назывались организации допризывной военной подготовки молодежи. Я занимался во втором морском клубе шлюпочным делом. Выучился на старшину шлюпки. Потом перешел в первый морской клуб. Тут мы встретились с МКЛ-12.

Первый ленинградский морской клуб ДОСААФ располагался на острове Вольный в устье Малой Невы.

Сегодня этого острова не существует. На месте, где он был, сейчас проходит  дуга Морской набережной и Адмиральский проезд. А в пятидесятые годы проспект Кима выходил к протоке, отделявшей Вольный от острова Декабристов. Справа были лесные-дровяные склады, слева — стадион Кима и пляж местного значения у небольшого заливчика. На Вольный добирались посредством перевоза на дежурном фофане,