Полюбовавшись на то, как от страха исказилось лицо Шере, он засмеялся и снова толкнул его:

– Ну чего встал? Пошёл!

Шере шёл, а Тайптах говорил:

– Сердце они забирают последним, имей в виду! Пока сердце не вырежут, у тебя есть шанс. Можешь попробовать убежать.

И громко захохотал. Затем, после небольшой паузы продолжил:

– Делают надрез в брюхе и достают через него то, что им надо. Потом зашивают… до следующего раза.

Шере хотел заткнуть уши, но руки его были связаны за спиной. Тогда он, чтобы не слышать Тайптаха, стал стал говорить со своим Ка о посторонних вещах. Сначала про Эй-Нефер, потом про Херду-Анх. Почему-то она даже не вышла проститься с ним. Шере понял, что больше никогда не увидит ни её, ни Эй-Нефер, ни свою семью, ему стало горько, и он заплакал. Тайптах, увидев, что слёзы текут по щекам мальчика, обрадовался и с удвоенным рвением продолжил выкладывать жестокие подробности пыток, которые предстояло перенести Шере.

Наконец, они дошли до реки. Большая лодка кормой стояла на песке. Один из гребцов услышал речи Тайптаха и ударил его веслом со словами:

– Смотри, Тайптах, договоришься. Привяжем тебя к борту и сдадим вместе с мальчишкой. За тебя тоже чего-нибудь да дадут.

На лице Тайптаха появился ужас, и он больше не произнёс ни слова.

Вскоре к берегу подошёл довольный Пашеду и перевалился своей огромной тушей через борт. Лодка уже рассекала носом волны Хапи посередине, а он всё никак не мог отдышаться. Наконец, он подошёл к Шере и сел рядом с ним, опёршись спиной на борт.

– Ну всё, мальчик, скоро мы с тобой распрощаемся. Унут здесь рядом, как и обещал, я доставлю тебя туда. Меньше чем за день доберёмся. Это не Иун-Та-Нечерт, куда я отвозил твою подружку.

Затем он посмотрел на Шере и, увидев в его глазах страх, продолжил:

– Ну ты не куксись. Там ты знаешь, некоторые живут по несколько лет, пока от них что-то понадобится. Держат, конечно, под замком, но кормят неплохо, гулять дают. Ты им будешь нужен живым и здоровым до определённого времени. Так что этого придурка, – он пнул Тайптаха, который спал и от пинка проснулся, – этого придурка ты не слушай, поживёшь ещё.

Пашеду явно нуждался в разговоре. Он посидел ещё немного, а затем сказал:

– С девочками, конечно, попроще. Я их отвожу в хорошие дома, где о них заботятся, правда недолго. Но это время твоя подружка будет жить как кемтская царевна. Или как дочь богини, – Пашеду засмеялся. – С чего она это взяла, ты не знаешь?

И он посмотрел на Шере, а Шере молчал.

– Нет, ну правда. Я, говорит, дочь Хатхор. А ты её хоть раз в жизни видела, девочка? – это я у неё спрашиваю. А про тебя знаешь, что сказала? Это, говорит, бета́, ты должен отпустить его. Шустрая девчонка. Боги, говорит, тебя накажут. Это меня, представляешь? Меня, который принимал самого пер’о в своей усадьбе!

И Пашеду снова посмотрел на Шере, ожидая увидеть поддержку. Но Шере по-прежнему молчал и даже не смотрел в его сторону.

– Я ей говорю: что ты, девочка, боги Кемта давно ушли отсюда. Теперь здесь боги – пер’о и его жена, ну и несколько жрецов. А она мне: я дочь Хатхор, я найду её, и она тебя покарает. А как ты её узнаешь? – спрашиваю.

– У Хатхор будут маленькие коровьи ушки, – сказал Шере.

– Точно! – сказал Пашеду и засмеялся. – Вот и она мне слово в слово – маленькие коровьи ушки.

Затем Пашеду опять стал серьёзным и сказал:

– А этого придурка ты не слушай, – и снова разбудил Тайптаха пинком, а сам заснул.

К берегу они причалили, когда бог солнца уже плыл в лодке Сектет3. Миновав остров Кети, напротив которого Шере и Эй-Нефер попались в ловушку на переправе, и оставив слева ещё один такой же, лодка подошла к берегу, и гребцы, выйдя на берег, втащили лодку на песок. Здесь Тайптах и Пашеду перевели Шере, который, по-прежнему был связан, в ожидающую их повозку на полозьях, которую вопреки обыкновению, тащил осёл4. Погонщик не ехал в повозке, а шёл рядом, подгоняя ослика криками и кнутом.

Шере, сидя на скамье между Тайптахом и Пашеду, сморённый зноем, задремал и проснулся, когда они ехали уже по Унуту. Даже по сравнению с Хебену город производил грандиозное впечатление. На окраинах стояли двух- и трёхэтажные усадьбы местных вельмож, а в одном доме Шере насчитал их пять. Чем ближе к центру, тем у́же становились улочки и мельче постройки по их сторонам. Здесь, в отдалении от реки, по соседству друг с другом жили семьи ремесленников и торговцев, помощники жрецов и торгующие собой женщины. В самом центре города была огромная, как показалось Шере, рыночная площадь, а за ней, чуть в стороне от шумных улиц, храм.

– Это храм Джехути? – не выдержав, спросил Шере, за что тут же получил кулаком в бок от сидящего слева Тайптаха. А Пашеду, зевнув, ответил:

– Да, мой мальчик, это тот самый храм, где ты собирался взять лекарство у главного жреца, – и он расхохотался. – Видишь, я сдержал своё обещание и привёз тебя сюда. Только мы проедем немного дальше, но если ты договоришься со своим новым хозяином, то сможешь прийти сюда и познакомиться со жрецом Джехути. Или даже с ним самим!

И Пашеду, посчитавший шутку удачной, довольно улыбнулся. А Тайптах подобострастно захихикал и глумливо прокомментировал:

– Он здесь обязательно окажется… только по частям.

Именно после этих слов Шере окончательно осознал, куда его везут. Он дёрнулся было, чтобы выпрыгнуть из повозки, но был немедленно сдавлен с двух сторон телами Пашеду и Тайптаха, причём, Тайптах схватил его за горло и сжал так сильно, что у мальчика выступили слёзы.

– Куда ты, малыш? – злобно прошипел он. – Попробуй только дёрнуться, вырву оба глаза прямо сейчас!

Тайптах был доволен тем, что его реплика вывела Шере из равновесия и теперь старался закрепить эту победу. Страх, который снова отразился на лице мальчика, вызвал у него радость.

Погонщик отреагировал на эту сцену довольно равнодушно. Посмотрев на Шере, он сказал:

– Ты лучше не беспокойся, мальчик. Там беспокойных не любят, первыми под нож пускают. А тот, кто ведёт себя спокойно, иногда даже становится помощником чародея… на какое-то время, – добавил он. – Одного мальчишку даже на рынок за продуктами отправляли, считали, что он смирился со своей участью и никуда не денется. Но как только мальчишка убедился, что за ним не следят, да ещё и серебра ему дали на покупки, он тут же сбежал.

– Поймали? – спросил Тайптах.

– Конечно, поймали. Тут