И да. Их была тьма. Аиры стояли плотным строем и их почти обнажённые тела смотрелись жутко посреди снежной пустыни. Их собратья, в зверином обличьи, метались в воздухе, издавая странные, ледянящие кровь, звуки.

— Алесия, — из толпы войнов, стоящих у стены вышел Филициус, — что ты делаешь здесь?!

— Где Дар?

И тут я увидела их. Две тёмные фигуры, стоящие посреди поля, между двумя враждебно настроенными сторонами. Я видела, как наши маги плетут защитные и ловчие сети, слышала как грозно ревёт небо, а на снегу, во многих местах, темнеют кровавые пятна. Значит столкновение уже было.

— Что они делают, — тихо спросила я Фила, не сводя глаз с Северного Лорда, — что Дар задумал?

— Переговоры, — Фил сдал мою руку, — он пытается договориться.

— Договориться? — я указала на кровавые пятна на снегу, — после этого?!

— Если Дар выпустит силу, — тихо проговорил Фил, — будет бойня. И Аиры тоже обладают магией. И не малой.

— Я нужна Дару.

Я вышла вперёд, жестом остановила Лиса и Фила и пошла, слегка оскальзываясь на чёрном льду, к двум фигурами впереди.

Я не успела подойти, как Дар почувствовал меня и обернулся.

— Алесия, — он даже не удивился, — разве я не сказал тебе оставаться дома?

— Я хочу понять, — сказала я, подойдя ближе, — по какому праву он требует себе мою сестру, хотя чуть не убил её?

Я смотрела в лицо вожаку Аиров и от ярости снова почувствовала, как магия закипает в моих жилах.

— Я рад видеть сестру моей Листы.

Вожак слегка склонил голову и тысяча косичек, с вплетенными в них драгоценными нитями, упали ему на грудь.

— Твоей?! Да как ты…

— Она моя, — повторил он, и смуглое лицо исказилось, — я хочу забрать её.

— Забрать?! И убить, надо полагать? Ты разве забыл…

— Я не забыл, — по его телу прошла дрожь, — я принёс Цветок.

— Цветок? Что за…

— Это артефакт, Алесия. Очень мощный и редкий, — Дар прижал меня к себе, — он поглощает магию. Тот, кто его носит, не подвержен никакому магическому влиянию.

— Неужели? И что же? Мне притащить сюда Листу вопреки её воле? — я почувствовала, как рука Дара на моей талии сжалась, — этому не бывать!

И вдруг произошло что-то странное. Темнота сгустилась, стала вязкой и тяжёлой, окутала, ложась на плечи чужой враждебной силой.

Огромный вожак пошатнулся, тяжело опустился на одно колено прямо передо мной, поднял голову и я увидела чёрные, лихорадочно блестевшие, глаза.

— Отдай, — глухо сказал он и отовсюду вдруг раздался отчаянный, полный угрозы и муки, пронзительный вой.

Глава 48

Я с изумлением смотрела на склоненную предо мной фигуру вожака Аиров. И вдруг стало легче дышать, тьма отступила, а тяжесть, давившая на плечи, исчезла.

— Если ты ещё раз посмеешь применить силу к моей истинной, твоя голова будет украшать сторожевую башню Антари, — раздался спокойный голос Северного Лорда.

Вожак поднялся, несводя с меня тяжёлого, пронзительного взгляда.

— Моя сила сейчас нестабильна, — он говорил с натугой, с трудом выговаривая слова, — она рвётся из груди, бунтует. Страдают мои люди, мой клан. Как только я встретил… истинную, моя сила возросла. А она… она меня не приняла. Я не могу дать ей часть силы. Листа… меня не хочет. Ты ведь знаешь, как это бывает, — в его глазах мелькнул вызов, — ты, владетельный Лорд Севера, знаешь!

— Листа просто человек, — я посмотрела на Дара, — разве она, даже если бы хотела, могла принять силу?

— Нет, — Дар нахмурился, — но с ней он сможет лучше контролировать магию. Для мужчины, обретя единственную не быть с ней рядом, невыносимо.

— Листа боится его. Она не хочет. Ведь он не…

— Не человек?

Вожак зарычал и эхо, метнувшись в скалы, вернулось многоголосым рыком, заставив заметаться парящих в воздухе ящеров.

— О да, я не совсем человек! И вы, люди, очень скоро узнаете разницу. Отдайте мне мою единственную, иначе этот город… станет руинами!

Я совсем не поняла, что случилось дальше.

Все вокруг вдруг закружилось, и меня подхватил на руки неизвестно как очутившийся сзади Фил. Через секунду мы уже были почти у стен города.

Поднялся ледяной чёрный вихрь, закружил тугой воронкой, срывая с земли снежный пласт и превращая его в ледяные, острые как стилеты, осколки, которые стальными стрелами устремились вверх, в кружащих в вышине ящеров.

Что-то мокрое коснулось моего лица, я провела рукой и в ужасе уставилась на ладонь. Кровь… Кровь, которая льётся с неба.

— Дар!

Но мой отчаянный крик уже никто не услышал.

Со стороны леса, повинуясь вожаку Аиров, поднялась плотная стена тумана, и двинулась в сторону города. От ужаса я на секунду оцепенела, сжавшись в руках Фила в комок. Этот туман… Это же Мор! Выдержит ли магический купол над городом?

— Опусти! Отпусти меня, Фил!

Я рванулась так резко, что Флициус от неожиданности разжал руки и я, не удержавшись, упала на камни, вскрикнув от резкой, пронзившей ногу, боли.

— Алесия! — рык Северного Лорда, казалось, перекрыл на мгновение оглушающий рёв разворачивающегося сражения, — Фил, уводи её в город!

— Нет!

Я с трудом поднялась, отбросила руку Фила и выпрямилась.

Опаленная темной магией земля бугрилась телами упавших ящеров, войны мелькали, быстро перемещаясь, огненным смерчем сыпались искры атакующих заклинаний, которые, сталкиваясь, с грохотом взрывались, раскидывая противников.

— Маги, — прошептала я, указывая на Аиров, — они тоже все маги, Фил. Что же…

— Алесия, беги в город. Там безопасно. Лис, забери её. А я должен помочь брату, — сказал Филициус и бросился в гущу сражения.

Лис, прикрывая собой, потащил меня к воротам. На ногу я стать не смогла.

— Лис! Отпусти! Я должна это остановить! Это безумие! Лис, стой!

— Тера, наш Лорд справится. Они не войдут в Антари.

Что-то свиснуло, сверкнуло, и Лис упал как подкошеный, увлекая меня за собой. Он лежал без движения и я в ужасе замерла, вглядываясь в его лицо.

— Нет, нет, ну же, Лис!

Нити лечебного дара сами сорвались, лихорадочно ища у друга повреждения. Шум битвы как буд-то отступил, в ушах звенело, а время замедлилось, став вязким и тягучим.

С неба вдруг упала черная тень, пахнуло жаром и смрадом и, на мгновение подняв голову, я увидела почти возле своего лица узкую, покрытую шипами и наростами, ощерившуюся клыками, пасть. Я вскрикнула и упала на Лиса ничком, прикрывая его собой. Тварь зашипела, но тотчас же завизжала от боли, и я, подняв голову, успела увидеть как мой глисс, в полной боевой трансформации, рыча и плюясь ядом,