— Нет, — мой голос разнесся над притихшей площадью, и все разом повернулись ко мне, отступая и образуя проход.

Я прошла в сторону высокого гостя и остановилась в нескольких шагах.

В глазах Язона полыхнула молния, от него не укрылось, что я не склонилась в приветственном поклоне.

— Тера Алесия, — Язон шагнул ко мне, криво улыбнувшись, — что значит нет? Разве вы не хотите проявить гостеприимство?

— Нет, — повторила я, и подняла руку, призывая своих людей к молчанию, — вы не можете войти в Серый замок.

— Почему же?

Язон склонил голову, снова улыбаясь, но я видела, как сузились его глаза.

— По закону, — я зябко передернула плечами, — никто не может войти в замок в отсутствие его сюзерена, если у него нет на это позволения.

— Позволения? Вы забыли, с кем говорите? Лорд Севера мой вассал!

— Он васал императора, — спокойно поправила я, — но сейчас в Серый замок в отсутствии хозяина не может войти даже император.

— Вы… — лицо Язона исказила хищная гримасса, — значит, бунт…

— Нет, — я была спокойна, — древний закон. Никто не смеет входить в жилище в отсутствие хозяина во время траура. Даже император. Вы ведь не хотите разгневать Всевидящих?

— Я не… — Язон вглядывался в лица, и вдруг запнулся: — траур? Почему? К. то? Кто?!

Я увидела, как лицо Советника вмиг стало белее снега.

— Лорды Севера отправились в Храм "Родных по крови" холодно сказала я, — туда отбывают только в одном случае, — я замолчала, глядя просто в глаза Пигмалиоту, — если умер кровный родственник. В нашем случае, погиб.

Тишина над площадью воцарилась такая, что стало слышно как в далёких скалах к югу от города, гуляет ветер. И песнь. Снова отчётливо и страшно она зазвенела скорбью, то пропадая между деревьями, то снова, набирая силу, завывая над городом.

— Хелена?

Голос, хриплый, надломленый, неузнаваемый, Язон вдруг вмиг постарел и осунулся.

— Леди Тиор, — сурово поправила я, — разве вы не слышите песнь? Она снова звучит. Мы скорбим. Просим прощения у… императора, — я намеренно сделала ударение на этом слове, — но Север в глубоком трауре. Она была нашей принцессой.

Язон дернулся, как от пощечины. Он пошатнулся, схватился за ленты плаща у горла, как будто ему не хватает воздуха, дёрнул, и тяжёлый плащ упал на мостовую, открывая его затянутые в кольчугу плечи.

— Это… этого не может быть. Я бы почувствовал… Где… где она?

— Почувствовал? — тихо проговорила я и гнев, поднимаясь к губам, выплеснулся магией, темной и холодной, магией рода Тиор.

Стоявшие рядом отпрянули, войны Советника, покрываясь изморозью, хватались негнущимися пальцами за оружие, нетвердо ступая на заблестевшую чёрным льдом землю и, неудержавшись на ногах, падали.

— Почувствовал? — я почти прошипела, делая шаг к Язону, и волны темной магии, срываясь с моих рук, заставили людей отпрянуть ещё дальше, оставляя меня с Пигмалиотом вдвоём посреди площади.

— Что ВЫ могли почувствовать? Кто вам эта девочка? Истинная? Нет. Вы ей никто. Истинных берегут, их любят, за них, ничуть не колеблясь, могут отдать жизнь. Можете мне поверить. Я — знаю. Я — истинная пара Северного Лорда, — мой голос зазвенел над площадью, набирая силу, — знаю!

Леди Хелена… — я замолчала, чуть пошатнувшись, но жестом остановила Лиса, метнувшегося было ко мне из толпы, — Леди Хелена не была виновной в проклятии, она была просто… несчастной, но нежно любимой, оберегаемой братьями, сестренкой. У неё… у неё не было будущего. Но и такой страшной участи она могла избежать. Ведь вы… вы знали, что она Морох? Вы отказались от неё, хотя могли… вы могли просто оберегать всю жизнь. Ведь вы… — голос у меня прервался, но глаз от бледного хищного лица Советника я не отвела, — Верховный Маг! А она была только… вашей истинной.

— Она… — Язон гулко сглотнул, устремив взгляд в сторону часовни, — как она…

— Как? — я покачала головой, — разве вы не знаете? Это ведь вы… вы её убили.

— Я… — он растерянно обвел глазами враждебно молчавшую толпу, — я не…

— Не понимаете? Я видела, как вы относитесь к ней. Как к врагу. Вы приезжали чтобы унизить её, обидеть. А потом… Знаете, это слишком даже для самого последнего мерзавца, — Язон дернулся, как от удара, отшатнувшись от меня и еле удержавшись на ногах, — послать приглашение на свадьбу…

— Что?

На лице Язона не осталось ни кровинки, только чёрные, пронзительные глаза горели на разом осунувшемся, изможденном лице.

— Вы пригласили её на свою свадьбу, — тихо повторила я, и толпа угрожающе зароптала, подвигаясь к нам.

— На свадьбу? — Язон проговорил это с трудом, — какую свадьбу? Я не… не собирался жениться.

— Что? — я растерянно обвела глазами толпу, — но… она получила приглашение.

— И это… вызвало инициацию? Я… хочу знать… тера Алесия, можно… можно я посмотрю?

— Да, — я растерянно протянула ему руку, — я покажу вам все, что видела сама.

Язон благодарно кивнул, принял мою ладонь, и я разрешила ему заглянуть в мои последние воспоминания.

Несколько минут… Он стоял закрыв глаза и стиснув зубы, сжимая мою руку так сильно, что стало больно. Я терпела, только почувствовала как за спиной, закрывая меня от ветра, кто-то встал. Краем глаза увидела Лиса. Кивнула благодарно.

— Я хочу… могу я её увидеть?

Язон отпустил мою руку и я вздрогнула, поглядев в его лицо. Мёртвое. Оно было просто мёртвым, только глаза, блестя лихорадочно, вдруг стала заполнять угрожающая смертельная тьма.

— Я найду… — он запнулся, — тот, кто отправил письмо, пожалеет… он, и весь его род. Найду…

На площади вдруг поднялся обжигающий ветер, он валил с ног, пробирая до костей, опаляя самой тьмой. Миг, и площадь опустела. Рядом с Язоном остались только я и Лис.

— Пойдёмте.

Я пошла вперёд к часовне, поддерживаемая Лисом, а Язон двинулся следом, окутанный чёрным вихрем обжигающей родовой магии Пигмалиотов.

— На часовне тёмные чары, — тихо прошептал Лис, — как мы войдем?

— Мы не будем входить. Он… сам. Я только открою. Подойдя к часовне я повела рукой по резной тяжёлой двери и чары откликнулись, магия рода Тиор подчинялась мне так же, как и своему повелителю.

Дверь полыхнула, посыпались искры и, отчаянно заскрипев, она медленно отворилась.

Мы с Лисом отошли в сторону.

Схватившись за створку двери, Язон, вдруг разом ослабев, сделал несколько неверных шагов и вошёл внутрь, оставляя нас снаружи. Створки медленно, с тихим шелестом, закрылись за ним и на секунду наступила оглушительная тишина.

И вдруг, за одно мгновение, небо стало черным. Всё вокруг окутало тьмою, а из часовни раздался нечеловеческий, жуткий, полный ужаса и смертельной муки, вой.

Глава 45