Шрифт:
Закладка:
Две из них, с номерами на единичку и двойку меньшими моего, дёрнулись ко мне с намерениями, видимо, поздравить победителя на месте. Но я тут же навёл на них автомат. И девушки, почему-то передумав, постепенно ускоряясь, побежали с полигона.
Поскольку развлечение из-за убытия всех «актрис» закончилось, то я спокойным шагом направился к выходу. По пути уже без удивления наблюдал, как пустые автоматные магазины, испорченное или опустевшее оружие, как и аптечки, исчезают в полу полигона. Я даже остановился, бросив на пол извлечённый из автомата пустой магазин, который забыл поменять после расстрела предпоследней моей конкурентки. Он тут же последовал за своими сотоварищами. А я сообразил, что в бою с последней девушкой мне сказочно повезло. И что Покровская и Опалова испугались моего незаряженного автомата.
Вставив в приёмник новый магазин, я продолжил экспериментировать, уложив на пол снаряжённый автомат. Однако тот исчезать не захотел. Как и пистолет. Понятно, герой должен покинуть поле боя с оружием в руках!
Пожав плечами, я, пристроив пистолет в кобуру и закинув автомат на плечо, продолжил путь к выходу.
Который опять не захотел передо мной открываться.
«Да что за день сегодня такой?» – мысленно вопрошал я небеса, вновь стуча кулаком в преграду под номером «22». А потом, развернувшись и опёршись на неё спиной, продолжил стук ногами.
И занимался я этим делом до тех пор, пока дверь снова не исчезла. С понятным результатом для меня.
***
Глава 8
Первая патронатная государынева гимназия. 14 октября 2086 года. Полигон бункера специальной практической подготовки. Вторая половина дня.
После первого раунда с полигона меня выпустили самым последним. Точнее я вывалился с него в наружный кольцевой коридор после исчезновения двери, которую пихал перед этим ногами.
Бросив быстрый взгляд влево-вправо, свидетелей своего конфуза я не заметил. Мне хоть и «фиолетово» многое, но давать «доброжелательницам» лишний повод позубоскалить всё равно не хочется. Вернув себе вертикальное положение и внутренне равновесие, я прошёл в арсенальную комнату, дверь которой передо мною открылась сама.
– На второй раунд выходить будешь? – сразу после преодоления порога спросила учительница ФВСП, оказавшаяся единственной, приветствующей победителя первого тура. И вообще единственным человеком в комнате.
«Да чтобы опосля всего пережитого, после стольких приложенных стараний, да не выйти против каких-то девчонок? Да ни за что!» – хотел ответить я. Но сил хватило только на то, чтобы кивнуть головой.
– Тогда за мной! – развернувшаяся, Ольга Станиславовна повела меня обратной дорогой к раздевалке. Перед этим, конечно же, наставница не забыла изъять все стреляющие и взрывающиеся штуковины.
– У тебя пятнадцать минут!
«У нее что, других интервалов времени нет?» – я снова кивнул головой, устало плюхнувшись на скамейку, стаскивая с головы шлем, с рук перчатки, и глядя на женщину, рассматривающую меня с каким-то внутренним удовлетворением.
– Туалет – там. Вода – в кране. Закончишь раньше – жди! – тычок пальцем в дальний конец раздевалки, не удостоившийся моего внимания в прошлый раз, и я снова остался в одиночестве.
Покидать пристанище, так понравившееся моей пятой опорной точке, не хотелось, но желание хоть что-то, в отсутствие пищи, забросить в просящий уже милостыню желудок пересилило.
После обмана этого проглота пришло понимание, что можно и даже нужно совершить процесс обратный. После которого, вымыв руки, а заодно и умывшись, поплёлся назад.
Упавший на пол шлем поднимать я не стал. Хрен с ним, пусть лежит. Всё равно никуда из закрытой комнаты не укатится. Перчатки – под голову, ботинки – долой, ноги, как учил мой тренер по лёгкой атлетике – на …
А куда, собственно их можно закинуть, чтобы кровь отлила от натруженных ног? До шкафчиков от стоящей посреди комнаты и то ли прикрученной, то ли приваренной к полу скамьи не достать, как и до противоположной стены. И лежать на ней удобнее вдоль, а не поперёк. Остаётся входная дверь. Главное не пришибить наставницу, которая за ней должна появиться. Но она – дама культурная, должна перед этим постучаться. А у меня есть десять минут заслуженного отдыха.
Начав размышлять, почему при выходе с полигона нас с девчонками развели по времени, я не заметил, как заснул.
Разбудил меня громкий стук, после которого я в третий за сегодня раз грохнулся на пол. Особого шума при этом не наделал и даже не заругался, так что посетительница не спешила выломать дверь раздевалки, спеша инее на помощь. Разрешение на вход я дал только после возвращения своего седалища на покинутое им место и начала возвращения ботинок на жалующиеся от творящегося произвола ноги.
– Ты ещё не готов? – поинтересовалась Говорова, вопросительно изогнув бровь, словно не видела, что я обуваюсь и натягиваю перчатки.
– Готов! – почти простонал я, подхватывая валяющийся шлем и поднимаясь сам.
Выпустили меня из раздевалки только после того, как защитный головной убор занял положенное место на голове.
В арсенале снова никого не было. Все шкафы с оружием и прочим снаряжением оказались закрыты. И пока учительница ходила и открывала их, во мне снова стала сжиматься пружина нервного напряжения, расслабившаяся было после недавней победы.
– Снаряжайся! – скомандовала наставница. – И, пока это делаешь, слушай инструктаж.
Первым делом я снова направился к оружейному шкафу, внимательно слушая то, что мне говорили:
– Второй тур называется «Все против одного!»
«Бли-и-и-н!» – взвыло у меня внутри. Трезво оценив свои силы, я понял, что всех женщин не потяну. У меня просто не хватит выносливости, чтобы их удовлетворить. Как бы двусмысленно это не звучало. Но приз я всё-таки буду выгрызать зубами столько, сколько смогу!
Не замечая моего удручённого душевного состояния, физкультурница продолжала:
– Скорее всего, на него выйдут не все девочки.
Под воспарившее от такой хорошей новости настроение я снарядил запасными магазинами подсумки и повесил на шею АК-12 с какими-то там буквами в названии модели.
– У меня подобное занятие – первое в гимназии, как и вообще с детьми вашего возраста. Поэтому предсказать, сколько будет тех, кто пожелает надрать тебе задницу, несмотря на все прелести сопутствующих этому процессу ощущений, я не могу.
Пока наставница говорила, я задумался, рассматривая
