и десятидолларовых бумажек, не считая мелочи, потом он их пересчитал и сложил стопкой: в стопке оказалось сто восемьдесят четыре доллара. Хоти сокрушенно покачал головой, делая вид, что ему жаль с ними расставаться. На какое-то мгновение он, казалось, заколебался, но потом положил сто восемьдесят четыре доллара в банк и заявил:

– Я увеличиваю ставку.

Ли Кэри взглянул на свои карты, а потом на Хоги. Его лицо оставалось совершенно бесстрастным. Только в глазах на мгновение мелькнули удивление и беспокойство.

– Хоги, зачем ты все это затеял? Ты просто выбрасываешь деньги. Я не хочу ничего у тебя брать. Ведь я предупреждал, что играю краплеными картами.

– Так ты не будешь сравнивать банк? – спросил Хоги.

– Я этого не говорю. Послушай, я сдал тебе два туза и две восьмерки, а себе набрал «стрит». Ты, может быть, думал, что, сбросив восьмерки, сможешь набрать каре на тузах и поломать мою игру? Уверяю тебя, ты ошибаешься.

– Я сам могу подбрасывать крапленые карты, – ухмыльнулся Хоги. – С целой колодой я, пожалуй, не справлюсь, но кое-что и я умею делать. Я знаю, что ты постарался на славу.

– Тогда признайся, что это совершенно идиотское пари.

– Ты сравниваешь банк?

Ли посмотрел на деньги, лежавшие на столе. Потом еще раз взглянул в свои карты. Чувствовалось, что он не знает, как поступить. Я просто читал его мысли. Перетасовав колоду, он прекрасно знал двенадцать первых карт; этого было достаточно, чтобы рассчитать игру. После второй сдачи он знал первую карту Хоги, но не знал двух остальных. Вероятность того, что Хоги прикупил еще два туза, была очень невелика, но могло случиться и так. Две неизвестные карты все-таки могли оказаться тузами. Тогда на руках у Хоги было бы каре на тузах. Кэри беспокоили не столько карты, сколько поведение Хоги. Раз он так откровенно признался, что тоже умеет жульничать, для Кэри дело могло принять плохой оборот. Хоги явно знал какой-то трюк, иначе он не осмелился бы дурачить профессионала. Кэри больше всего раздражало то, что его собирались побить тем способом, к которому он привык прибегать сам.

Ли неуверенно достал свои деньги и начал их пересчитывать. Он досчитал до ста долларов, потом до ста десяти и опять взглянул на Хоти. Я понимал, чего он опасался. Хоги был далеко не простачком. Если он так себя вел, значит, у него в запасе был какой-то фортель. Кому, как не фокуснику, было знать, что существует множество трюков, при помощи которых можно обмануть непосвященного. Он и сам охотно ими пользовался. Но может быть, он что-то упустил из виду? Кэри взглянул на часы и выругался. Ему пора было возвращаться в шапито. Он вновь начал пересчитывать деньги, дошел до ста пятидесяти долларов и остановился.

– К черту все это! – сказал он. – Я не понимаю, в чем заключается твой трюк, но предпочитаю не рисковать. Ставка слишком велика.

– Так ты не закрываешь банк?

– Нет, оставь меня в покое. Хотя спокойно кивнул годовой.

– Начальная комбинация, – сказал он и бросил на стол свои два туза. Потом раскрыл бумажник и положил туда лежавшие в банке деньги – свою ставку и шесть долларов Кэри. Остальные три карты, которые Кэри не видел, он положил обратно в колоду.

– Можно мне на них взглянуть? – попросил Кэри.

– Ты за это не заплатил, – ответил Хоги, быстро взял колоду и перетасовал карты. Потом он улыбнулся Кэри и насмешливо произнес: – Но я все равно тебе скажу. У меня было две пары: на тузах и на тройках.

Ли бросил в мою сторону вопрошающий взгляд, но я не дрогнул. Он действительно не заплатил и не имел права смотреть карты. Хоги хотел, чтобы он сомневался, поэтому и назвал свою комбинацию. Но он ни за что на свете не стал бы ее показывать. Ли собрался уходить – он боялся опоздать к началу своего номера в шапито. В дверях он остановился и недовольно сказал:

– Ну хорошо. Если это правда, то это означает, что ты просто блефовал и никакого трюка у тебя в запасе не было. Что ты от этого выиграл?

– Шесть долларов.

– Но ведь мог проиграть около двухсот!

– Я их не проиграл.

– Ну ладно, я пошел, а то Скитса хватит сердечный приступ, – и Кэри вышел из фургона.

Тут я заметил, что дядя Эм поднялся с кровати.

– Хоги, ты не хочешь сыграть со мной партию на тех же условиях? – спросил он.

– С тобой? – рассмеялся Хоти. – Ты что, держишь меня за придурка? Ты же прекрасно понял, что я проделал с Кэри. А теперь хочешь, чтобы я попался в свою собственную ловушку?

Он встал со стула и потянулся.

– Пойду посмотрю, как там дела у Мардж. Может, она уже! вернулась. Она ассистировала Уолтеру… Сегодня у него куча народу, без ассистента ему никак не справиться.

И он пошел к выходу. Ему пришлось нагнуться, чтобы пройти в дверь. С порога он крикнул: – Ты еще побудешь здесь, Эм? Я приведу Мардж, и мы сыграем в карты.

– У меня еще есть кое-какие дела, Хоги. Мы сейчас уходим, – ответил дядя Эм.

– О каких это делах идет речь? – поинтересовался я.

– Ну, например, надо выпить еще стаканчик. Тебе налить?

– Что ж, давай, я не откажусь.

– По-твоему, как поступил бы Хоги, если бы Кэри все-таки сравнял банк? – спросил я у дяди Эма.

– Что бы он сделал? Проиграл бы кучу денег – вот и все. Но Ли не стал смотреть его карты – кишка тонка!

– Что правда, то правда, – подтвердил я. – Ну, чем мы теперь займемся?

– Малыш, не приставай ко мне. Если бы я уже получил ответы на все наши вопросы, то знал бы, как нам действовать дальше. А пока надо немного подождать.

– То есть ты хочешь сказать, что знаешь ответы на некоторые из этих вопросов?

– Считай, что так.

– И ты мне ничего не скажешь?

– Пока нет.

– Спасибо и на этом, – сказал я. Он улыбнулся.

– Если ты так жаждешь что-нибудь предпринять, то у меня есть идея. Давай прокатимся!

– На чем?

– На чертовом колесе.

По его тону я не понял, шутит он или нет. Но он поднялся и вышел из фургона. Я последовал за ним. Мы направились к центральной аллее, а потом повернули направо.

Дядя Эм не шутил. Подойдя к чертову колесу, он пошептался с машинистом, и тот посадил нас в люльку. Через несколько мгновений