— Как состояние? — вдруг доносится из наушников. Это голос Стеллы, и меня это сильно удивляет. Решили же соблюдать режим тишины, чтобы не запеленговали военные. Отчего же Стелла вдруг нарушает меры предосторожности? Когда мы и так на волосок от катастрофы.

— Нормально, — отзывается женщина, бывшая заключённая, имени которой я до сих пор не знаю. — Прошло, — говорит она, имея в виду своё недомогание.

Двадцать минут назад, когда мы преодолели очередной подъём, она остановилась, нелепо вскинула руки и осела на землю. Что-то вроде обморока. Стелла тогда умело сориентировалась и, нажав нужные кнопки на скафандре беглянки, активировала систему скорой медицинской помощи: насколько понимаю, умный автомат сделал женщине инъекцию адреналина или чего-то подобного. Довольно быстро та пришла в чувство, но за грядой справа замаячили огни патрульной машины, и мы вынуждены были скрыться на дне небольшого кратера.

— Продолжим путь? — спрашивает Стелла.

— Да, — отвечает беглянка.

— А как же режим тишины? — напоминаю я.

— Бесполезно, — говорит Стелла и даже отмахивается закованной в скафандр рукой.

Хотя наушники искажают голос, я безошибочно определяю, что Стелла в подавленном настроении. Пытаюсь прогнать от себя пугающую мысль, но та неизменно возвращается: Стелла сдалась. Не верю в это, просто навязчивая догадка, дрянное подозрение, гнилая мыслишка. «Нет, не может этого быть», — говорю себе, но навязчивая мысль не уходит, а Стелла повторяет: — Продолжим путь? — Вместо ответа мы поднимаемся и начинаем карабкаться по борту кратера.

«Вероятно, включила шифрование», — размышляю я, хватаясь руками за камни. Как администратор группы, Стелла могла активировать уникальную аутентификацию в переговорах между нами. Дело времени, конечно, но всё же военные не сразу подберут код к расшифровке. Кроме того, Ар говорил о зеркалировании и интерференции радиоволн — есть у них в поселении соответствующее оборудование, которое мешает пеленгации сигналов. И это тоже позволит нам некоторое время оставаться невидимками. Зайцами, путающими свои следы. Неприятная, следует признать, аналогия. «В том плане, что некомфортно ощущать себя зайцем», — думаю я, перемалывая ногами сыпучую пыль. Окончив восхождение на борт кратера, мы с полминуты отдыхаем. Огни армейской машины уже далеко, Стелла указывает рукой направление, и мы продолжаем путь. Хотелось бы знать, сколько ещё идти, но я, если честно, сбился с расчётов и некоторое время назад перестал ориентироваться. Даже примерно не представляю себе, какое расстояние мы прошли и как давно выбрались из подземного тоннеля. Высокая эмоциональная нагрузка, события последних часов, необычная для меня обстановка, завораживающе унылые пейзажи — всё это выбивает из колеи, дезориентирует. Деморализует, наверное. Сбивает с толку, в общем. Я чувствую себя жалкой щепкой, попавшей в бурный водоворот событий, и если бы не чётко ощущаемая физическая усталость, не потёртости на ногах, не скафандр, наличие которого не вызывает сомнений, я, наверное, думал бы, что нахожусь во сне. Вижу сновидение — ведь только во сне можно встретить нечто подобное: сюрреалистичный антураж, сумасшедшие приключения и многое другое, что выпало на мою долю в последние несколько часов.

— Стефан… — слышу я голос Стеллы. Она идёт рядом, и я оборачиваюсь в её сторону. — Стефан, вы слышите меня?

— Да, — отзываюсь и вглядываюсь в защитный экран её шлема. Зря, конечно, вглядываюсь, всё равно за ним ничего не видно.

— Это внутренний канал. Наш с вами, они нас не слышат. — Стелла указывает рукой назад, на наших спутников. Я представляю себе лицо по ту сторону тёмного экрана и вижу решимость и отвагу в её серых глазах. — Скорее всего, Ар сдался земным властям. — Голос у Стеллы холодный, металлический.

— Почему вы так решили? — недоумеваю я. — Может быть…

— Таков был план, — продолжает Стелла. — В подобной ситуации взорвать тоннель, после чего связаться с военными и сдаться. Легенда: все остальные погибли.

— Понятно, — говорю я и машинально киваю, хотя Стелла, разумеется, этого не замечает.

— Версия слабенькая и неправдоподобная, — после некоторой паузы произносит Стелла. — Но именно этим она и должна их взять. Сбить с толку, заострить внимание на завалы в тоннеле и дать нам хоть немного времени.

— Понятно, — тупо повторяю я.

— Но как бы там ни было, уверена, что нас ищут, — тон Стеллы становится всё более жёстким. — Думаю, на поиски бросили достаточное количество сил. Что бы ни произошло, не делайте ничего без моих распоряжений…

— А если… — произношу я, но закончить уже не получается: в глаза ударяет яркий слепящий свет.

Я закрываю лицо руками. Пытаюсь смотреть в другую сторону, но тщетно — в глазах лишь едкие зелёные пятна. Инстинктивно зажмуриваюсь, моргаю и только через полминуты могу различить что-либо перед собой. Свет немного меркнет, а наушники взрываются тысячью резких, болезненных для ушей звуков. Почти сразу срабатывает фильтр шумов, гася громкость до приемлемого уровня. Так продолжается ещё полминуты, потом скрежет прерывается, вероятно, перекидывает на общедоступный канал, и я слышу грозный мужской голос:

— Группа из четырёх человек! Я обращаюсь к вам! — говорит неведомый голос так, будто бы на плато есть ещё кто-то кроме нас. — Говорит майор Клайвин, Земные Вооружённые силы. Мы знаем, кто вы, и предлагаем вам сложить оружие, если оно у вас имеется. Настоятельно рекомендую не оказывать нам сопротивление, это в ваших же интересах… Убери свет! — командует майор, по всей видимости, в сторону, кому-то из своих, и свет действительно почти полностью гаснет.

За исключением одного фонаря. Недостаточно яркого, чтобы слепить нас, но его света хватает для того, чтобы мы могли разглядеть машину. Впереди, на расстоянии метров двадцати, почти прямо перед нами стоит армейская машина. Вездеход на гусеничной тяге. В носовой части и с боков транспортёра я замечаю стационарное вооружение. Рядом с машиной выстроились люди в скафандрах — человек шесть или семь с оружием в руках.

— Я не хочу обратно… — отрешённый шёпот женщины, что стоит у меня за спиной. — Нет, не хочу…

— У меня приказ брать вас живьём, — продолжает майор. — Но предупреждаю: мои люди имеют право стрелять на поражение. С формальной точки зрения, вы являетесь нарушителями режимной зоны, границы которой, а также юрисдикция Земных Вооружённых сил, подтверждены всеми необходимыми договорами. Не будьте глупыми и не обостряйте — осложнения никому не нужны. В случае вашего повиновения, обещаю в своём рапорте дать положительную оценку вашему поведению.

— Нет, не хочу…