— Ты сам из древних людей?

— Нет. Впрочем, меня вообще нет. Хочешь в этом убедиться? Коснись меня.

Росс протянул руку к плечу собеседника, но она прошла сквозь него, словно через воздух. Это было донельзя странное ощущение.

Ведун улыбнулся.

— Ты видишь лишь изображение. Я мог бы предстать перед тобой в любом ином обличии. Например, вот в таком… — В неуловимый миг он переменился и уже лицо его немного удлинилось, стало аскетическим, на нём выделялись ясные глаза. Голову покрывала повязка ткани, одежда тоже стала иной по виду, размеру и цвету, но оставалась всё такой же свободной.

Удивлённо оглянувшись вокруг, Росс заметил, что и местностьзаметно изменилась. Теперь они находились у озерца, на берегу которого стоял шалаш. Рядом виднелся погашенный очаг из уложенных кругом камней, двух кольев, имевших раздвоение на верху, и уложенную на них толстую палку, сухую, в следах копоти и огня.

Слева текла река, Росс узнал в ней Тёмную реку и не удержался от радостного восклицания: он находился недалеко от своего родного дома-бункера. Как раз вблизи того места, где Тёмная река впадала в Большую реку. Поправил себя — в Волгу. Только озерца на этом месте не имелось, он бывал здесь много раз и хорошо это знал.

— Узнаёшь место, где мы теперь находимся? — спросил Ведун.

— Да, но оно не совсем такое. Откуда-то здесь появилось озерцо, но совсем нет развалин.

— Просто ещё не построено то, что потом развалилось. Мы с тобой находимся в 1357 году. Это чуть ли не полторы тысячи лет тому назад. Ты видишь это место примерно таким, таким оно предстало взору Святого старца Алексия. Собеседнику и другу Сергия Радонежского. Воспитателю Святого Благоверного Великого Князя Дмитрия Донского. По приглашению татарского хана Святой Алексий побывал в Золотой Орде, где своими молитвами исцелил ослепшую ханшу Тайдуллу, а при возвращении оказался в здешних местах. В шалаше жил благочестивый пустынник. Между ними состоялся следующий разговор:

— Как называется эта река?

— Самара.

— Да укрепится имя сие за нею вовеки!

Затем Святой старец произнёс пророчество:

— На сем месте будет и город Самара, в котором просияет благочестие, и оный город никогда и никем разорён не будет…

На месте отшельнического скита казаками была срублена «крепостца» Самара, а Святой Алексий считается покровителем города. Никогда нога оккупанта не ступала на самарскую землю.

— Значит, я жил на территории Самары?

— Да, Самара — твоя родина.

— Догадываюсь, ты облик изменил не случайно?

— Правильно, Росс. Мне придан облик покровителя Самары — Алексия.

— Тебе придан облик? Кем именно?

— Ты получишь все необходимые разъяснения. Разговор долгий, поэтому приглашаю перейти наверх. — Ведун поднял руку вверх.

Росс удивлённо поднял голову к синему безоблачному небу. На его глазах оно принялось темнеть, видоизменяться и превратилось в довольно близкий потолок нежно салатного цвета.

Вокруг уже не было никакого шалаша, озерца, рек, а находилось сравнительно небольшое помещение с двумя табуретками из светлого дерева. В центре его, за спиной Ведуна стояла круглая колонна, чья поверхность казалась не ровной, а будто бы сделанной из плотных клубов белого дыма, медленно текущего снизу вверх.

Мужчина снова переменился: он был одет в серого цвета костюм, такие же замшевые ботинки, лицо его округлилось, а на голове уже ничего не было. Он поднялся.

— Идём за мной.

Направился к столбу и шагнул прямо в него. Изнутри раздался как бы с отдаления его глухой голос:

— Делай, как я.

Росс заколебался, но тут же пресёк все сомнения. Подошёл к столбу и шагнул в струящийся дым…

Его повлекло куда-то вверх, затем движение прекратилось. Он услышал голос:

— А теперь сделай шаг вперёд.

Послушно исполнил команду, и оказался на открытой площадке, откуда был виден город со всеми улицами и переулками. Он разглядел массивные стены и свой дворец. День был в разгаре, люди занимались своими делами. Сделал несколько шагов и упёрся во что-то невидимое, похожее на стекло. Ощупал, оно показалось очень прочным. На ощупь было прохладным. Довольно близко прошла группа беседующих мужчин.

Они подняли голову, скользнули взглядами по Россу с Ведуном, но довольно равнодушно, затем продолжили разговор.

— Они словно бы нас не видят, — сказал Росс.

— Нет, не видят. Свет проникает в Лунный котёл, но назад не выходит.

Юноша огляделся. Помещение было обставлено абсолютно новой мебелью. Во всяком случае, она такой казалась. Диван и несколько кресел, обтянуты яркой плотной тканью, украшенной орнаментами, изображениями цветов и зверей. Столик из светлого дерева.

На их фоне выделялась, резко контрастируя с прочей обстановкой, большая матово-серого цвета сфера, находившаяся около стены, высотой почти по грудь Росса. Сверху её передняя часть была частично наклонно срезана, образуя окошко, на его более светлом покрытии находились различные непонятные изображения и знаки.

— Никогда не видел ничего похожего на это, — сказал Росс.

Ведун улыбнулся:

— Ты и не мог этого видеть. Это самое дорогое здесь. Оно стоит больше, чем весь этот город.

— Даже так! Для чего оно?

— Это — центральный компьютер. Ну, вроде мозга и головы, хотя и машина. Она здесь главная: всем занимается и командует. Именно компьютер создал меня… Вернее, ту иллюзию, голограмму, которую ты видишь, с которой разговариваешь.

— Никогда не думал, что машина способна на такое.

— Это не машина, а супермашина. Со многими необходимыми придатками. Они позволяют читать твои мысли, извлекать из твоей памяти те знания, которые там хранятся.

— А Лунный котёл тоже создала эта машина?

— Нет. Лунный котёл с этим компьютером — творения древних людей. Они созданы после прилёта Немезиды с Марса.

Росс озадачился:

— Немезида? Это кто?

—