— О-о-о… смотрите… да у неё же на шее жабры! — воскликнул кто-то, прерывая всеобщее оцепенение.

— Отвратительно!

— Фу-у-у… Мерзость какая!

— Теперь понятно, почему не модель…

— И эта женщина проектировала городской парк? Стыд и позор!

Я успела поймать растерянный взгляд мальчишки-полуцварга, прежде чем разыгравшийся ветер принёс пожухлый кленовый лист мне в лицо. Кому-то это показалось смешным, кому-то оригинальным, вновь защёлкали затворами камеры, а та самая дамочка в розовой мини-юбке неожиданно присела на корточки, а затем встала.

— Эта грязная метиска обманывала клиентов! Саму госпожу Президента! Она должна была сообщить о том, что не чистокровная эльтонийка!

Вслед за этой фразой в меня полетел ком земли. А за ним начался какой-то хаос…

Толкали.

Слепили.

Кричали.

В меня летела грязь.

Небо разверзлось, громом заложило уши, сверкали молнии, и дождь хлестал с невиданной силой.

«Ну где же полиция? Почему они так долго?!»

За лицо и одежду было всё равно, больше всего я боялась за ребёнка. Прошли секунды, показавшиеся вечностью, прежде чем над парком раздался оглушительный свист и множество гуманоидов в форме с непрозрачными щитками на лице начали скручивать и оттаскивать журналистов и операторов в стороны.

— Стоять!

— Общественные беспорядки, скорее, хватайте зачинщиков!

— Уберите от меня свои лапы…

От всеобщего шума и криков я впервые за всю беременность почувствовала головокружение и тошноту. Согнулась, чувствуя, что земля уплывает из-под ног, и — потеряла сознание.

Глава 23. Амазонка

Бьянка Ферреро

Я проснулась на узкой металлической кровати. Было тепло, хорошо, сухо… Сапоги наконец-то не давили, шарф не стягивал шею, и поясница не болела.

Только помещение в первую секунду я не узнала. Во вторую тоже. Лишь в третью вспомнила, что когда-то по головидению видела мрачную серую комнату с решётками на узких окнах…

— Тюремный изолятор, — потрясённо пробормотала, ощупывая предметы словно во сне.

Нет, я, конечно, не ангел и законы иногда нарушаю… на красный свет могу перейти дорогу, если очень надо, да и техосмотр на флаер в этом году просрочила, но чтобы в тюрьму?! Не веря своим глазам, я вскочила со скрипучей кровати, бросилась к запертой двери и заколотила в неё кулаками.

— Эй! Откройте кто-нибудь! Э-э-эй!

Алый диод над замком так даже не мигнул. Пришлось достаточно долго молотить в полотно руками и ногами, прежде чем с той стороны разнеслось:

— Не положено. Дверь автоматически откроется, как только на счёт АУЭ будет внесён штраф за беспорядки.

— Что за чушь?! Это на меня напали! — возмущённо воскликнула, но таинственный голос с той стороны ничего не ответил, я же внезапно обнаружила на запястье коммуникатор.

Номер помощницы набрался сам собой.

— Грация! — выкрикнула, стоило только секретарше взять трубку. — Ты где? Что произошло?

— Сейчас-сейчас, — пыхтя, торопливо заговорила секретарь. — Бьянка, это всё так неожиданно, я так сочувствую… Если бы я только знала, то не настаивала бы на фотосессии.

В сочувствии я сейчас нуждалась меньше всего…

— Объясни, что произошло?!

— Тебе предъявили административный штраф как ответственной за беспорядки в общественном месте. Достаточно крупный из-за того, что парк находится в центре города.

— За что? Да я даже без сознания была!

— Знаю… но встреча-то была зарегистрирована на твоё имя, — пробормотала помощница. — Ой, там тако-о-ое было! Столько народу скрутили, настоящая бойня, даже парализаторы достали, уже по всем каналам головизора крутят…

— Грация. — Я перебила секретаршу, пока она не вдалась в подробности. — Ты штраф за меня внесёшь? Сама когда приедешь?

— Да-да, я как раз лечу в корпус управления АУЭ, буду вносить деньги через финансовый отдел. А касательно прилёта… — Она вдруг запнулась. — Бьянка, ты самый потрясающий шеф, который у меня когда-либо был, но боюсь, это всё, что я могу сделать. Ты же понимаешь, что теперь, когда известно, что ты не чистокровная эльтонийка, я не могу на тебя работать… Это испортит резюме. Заявление на увольнение уже у тебя на почте. Так-то скажу, что не знала.

«А я, наверное, и не смогу больше платить тебе зарплату», — вдруг подумала и обессиленно рухнула на край жёсткого матраса. Злости на помощницу не было.  Она поступала так, как выгодно ей.

— …Ты прости, но у меня всё-таки карьера только-только начинается, в гору идёт. Я хочу многого добиться, — продолжала жужжать в коммуникатор Грация.

Я машинально кивала и думала о том, что всё равно рано или поздно это случилось бы. Не мои жабры, так сын-ларк. Месяцем раньше, месяцем позднее… Какая разница? Жаль, конечно, я не просчитала заранее, что помощница не захочет со мной работать, когда вскроется, что я не такая уж и чистокровная эльтонийка. С другой стороны, если заказов станет меньше, то и офис можно будет не снимать, а работать из дома — экономия.

— Ты на меня не обижаешься?

— Нет.

— Тогда я полетела. Жди. Через час-два оплачу штраф с твоего счета, правда, там денег впритык.

— Хорошо, жду. Пока.

Я откинулась на узкую койку и принялась ждать.

Да уж, ещё год назад я и представить не могла, что, будучи на шестом месяце беременности, загремлю за решётку. Ненадолго, понятное дело, но всё-таки. Жизнь — непредсказуемая штука, и в последнее время госпожа Фортуна старательно показывает филейную часть. Что ни день — один сплошной форс-мажор.

Я лежала на спине, пялилась в потолок с отваливающейся штукатуркой и думала... о Грегори. Почему-то сейчас, когда окружала ровная тишина изолятора, мысли всё время сворачивали к зеленоглазому ларку. За прошедшие полгода я старательно запрещала себе о нём вспоминать, но нет-нет память подбрасывала наши свидания, совместную жизнь на Юнисии, вкусные круассаны на завтрак и вечера, когда мы вместе дурачились в юнисском море. Я пользовалась своими жабрами, а потому ныряла очень глубоко, зато Грегори настигал в несколько мощных гребков.

Когда гинеколог сказала, что будет мальчик, я даже и не подумала об аборте и за всё время не пожалела об этом решении ни на миг. Я хотела получить его частичку и в душе была рада, что будет именно сын, а не дочь. Крошечная копия отца.

Даже сейчас, сидя в изоляторе, я размышляла, что, если на Эльтоне придётся совсем туго, всегда можно махнуть на тот же Тур-Рин. Или ещё куда-нибудь, где шумно и много представителей самых разных рас. Главное