— Лана! — кричит Астарот.

Гастер, которого я ударила, воет, почти как собака, скрещенная с кошкой каким-то странным образом. Тварт дёргает головой из стороны в сторону, а я изо всех сил пытаюсь удержать своё копье. Меня тянет вместе с ним, мои ноги скользят по полу туннеля. Упираясь пятками, я пытаюсь вытащить копьё, но не могу найти опору.

А вокруг нас всё двигается. Стало больше проклятых тварей! Держась за своё копье, я с ломкой нахожусь рядом с монстром. Я не могу потерять своё копьё. Глядя на угол, под которым застряло копьё, возникает идея. Вместо того, чтобы пытаться выдернуть копьё, одним движением вперёд я вдавливаю в него весь свой вес, отталкиваясь от земли и вонзаясь в него.

Кровь и слизь вырываются изо рта твари, затем она вскрикивает и с глухим стуком падает на землю. Упираясь ногой в его нижнюю челюсть, я выдергиваю копье. Вытирая грязь с глаз, я оборачиваюсь. Рагнар всё ещё лежит на земле, сражаясь с первым и самым большим напавшим гастером. Должно быть, он размером с быка. Я вижу кровавые следы на его руках и груди, где монстр укусил его. Астарот отбивается от двух других своим лохабером и не может помочь Рагнару. Башир и Мельхиор загнаны в угол несколькими другими зверями, и собиратели пятятся от ещё одного.

Я кричу, бросаясь вперёд с копьём наизготовку в ту тварь, что сидит на Рагнаре. Мой громкий крик на мгновение отвлекает его, и он отодвигается от Рагнара. Но Рагнар толкает желает выпад своим копьём, попадая в пасть твари. Он открыл для меня его гастера.

Поправляя своё копьё на бегу, я вонзаю острие в глаз существа и в его мозг. Существо беззвучно падает на Рагнара.

Тяжело дыша, я ищу следующую угрозу. Астарот убил одного и нападает на другого. Собиратели достали свои копья и сдерживают того, кто им угрожает. Башир и Мельхиор, я надеюсь они справятся. Рагнар вылезает из-под того, кого мы только что свалили, и идёт на помощь собирателям, поэтому я направляюсь к последней твари, угрожающей Астароту.

Лохабер Астарота кружится в воздухе со свистящим звуком, а затем соединяется с шеей монстра. Бьёт кровь, и существо воет от боли. Мы с ним втыкаем в него копья с обеих сторон одновременно, и он вздрагивает, а затем падает на землю замертво. Все мои конечности трясутся, когда угроза проходит, а сердце колотится в груди.

— Новоприбывший охотник справился с этими тварями, — кричит Рагнар.

Башир засмеялся, затем к нему присоединяются остальные. Рагнар встаёт передо мной, явно раненный. Задыхаясь от напряжения, я смотрю на него снизу вверх. Он смотрит на меня, пока я не почувствовала себя некомфортно.

— Ты спасла мне жизнь, — говорит он.

— Ты бы также поступил, я просто помогла, — говорю я.

— Нет, — качает он головой. — Я бы не стал. Ты охотник.

Моя грудь сжимается до такой степени, что я не могу дышать. Моё сердце колотится в груди вдвое быстрее, бабочки танцуют в животе, колени трясутся, а в уголках глаз появляются слёзы. Я не могу говорить, слова не складываются. Встретив глаза Астарота, я вижу в них гордость.

— Спасибо, — скрипит мой голос, когда я наконец говорю.

Рагнар кивает, протягивая руку. Я беру его за руку в стиле змаев.

— Спасибо, — отвечает он.

Он отпускает мою руку и отдаёт приказ собрать мясо, прежде чем мы уйдем. Астарот подходит и заключает меня в крепкие объятия.

— Я так горжусь тобой, — шепчет он, заставляя моё сердце снова увеличиться.

Он не растягивает момент, когда на нас смотрит так много людей. Мы приступили к выполнению своей части, чтобы собрать добычу и подготовить её в путь, назад к клану.

Глава 23

Астарот

«Розалинда будет в ярости, — думаю я, прогуливаясь по долине. — Нам нужно вернуться домой, как можно скорее».

Мы с Ланой обсуждали это. Теперь, когда она приняла эпис, она больше не страдает от отката. Нам не хватит его, чтобы добраться домой. Хотя я и знаю куда идти, но это только в теории. Я уверен, что если я смогу подобраться поближе, я смогу доставить нас туда.

Все остальные человеческие самки согласились принять эпис. Они не побоялись застрять здесь, как некоторые люди в Драконьем городе. По крайней мере, они смирились с тем, что теперь Тайсс — их дом. Лана провела с ними большую часть времени последних нескольких дней. Научила их основным словам, показала им, как принимать и хранить эпис. Всё, что поможет им приспособиться к культуре змаев.

Теперь, когда мы провели здесь несколько дней, очевидно, что некоторые из этих змаев уже почувствовали зов к определенным самкам. Я уверен, что со временем у них всё получится. Если бы я смог убедить их всех вернуться с нами в Драконий город, мы могли бы использовать машину, чтобы мгновенно научить их говорить на змайском языке.

Мы с Висидионом уже много раз спорили об этом. Он уверен, что клан должен жить здесь. Когда я в последний раз заговаривал об этом, там были старейшины, и Кесселин сказал что-то странное, прежде чем выйти из комнаты. Он сказал:

— Ещё не время.

Я понятия не имею, что это значит.

Хотя это не имеет значения. Я должен найти способ вернуть нас к Драконьему городу. Другие самки тоже хотят рассказать друзьям и семье на другом месте крушения. Им проще, чем пытаться вернуть нас с Ланой домой. Может быть, когда Рагнар вылечится, он поможет мне проводить их. Способность Ланы переводить должна позволить взаимодействовать с ними, не вызывая паники.

— Он в дальней части, — говорит Ормарр, когда я захожу в его пещеру.

Ормарр — целитель. У него яркие глаза и красочная чешуя, которая ярче, чем у большинства змаев, и это символизировало бы его положение в нашем прежнем обществе.

— Спасибо, — говорю я, проходя мимо него и затем сквозь кожаную занавесь в задней части комнаты.

Рагнар сидит, расправляя крыло, а затем откидывает его назад. Он поднимает взгляд, когда я вхожу, хмурится, затем снова взмахивает крылом.

— Становиться лучше? — спрашиваю его.

— Да, — угрюмо отвечает он. — Но оно заживает слишком медленно.

— Тебе повезло, что ты всего лишь сорвал сухожилия, — говорю я.

— Чего ты хочешь? — спрашивает он, глядя на меня.

— Я собирался предложить вылазку к людям, расположенным поблизости, — говорю я. — Возьмите Лану, чтобы она могла представить им клан. Предложите им эпис, дайте им знать, где их пропавшие самки.

— Зачем это? —