Шрифт:
Закладка:
Я не останавливаюсь. Толкаясь туда-сюда, сосредоточившись на ней. Каждое моё движение, которое заставляет её задыхаться, я повторяю. Она выкрикивает моё имя. Я продолжаю делать это до тех пор, пока она не начинает царапать мне спину. Когда её спина выгибается, а бёдра поднимаются, чтобы встретиться с моими, я понял, что она уже близко.
Доведя её до предела, я снова скольжу. Заставляя её тело принять форму моего тела. Я хватаю её за шею руками и поддерживаю, пока её тело сводит судорога, затем она выгибается, закатывая глаза. Я придерживаюсь своей позиции. Мышцы её тела сокращаются, затем схватки ударяют по её киске, и я снова на пределе.
Она пульсирует на моём члене, выдаивая его. Мне так хорошо, что я могу лишь зашипеть от удовольствия. Она принимает всё, и я отдаю ей всё, что у меня есть.
Наконец наши оргазмы проходят, и мы падаем в объятия друг друга.
— Прости, — шепчу я ей на ухо.
Она цепляется за меня, проводя кончиками пальцев по моим плечам. Она кивает подо мной, затем целует меня в скулу.
— Все в порядке, — говорит она. — Извини, что я слишком остро отреагировала.
Прижавшись друг к другу, я натягиваю на нас одеяло, и мы засыпаем в объятиях друг друга. Скоро наступит утро.
Я почти засыпаю, когда Лана вскрикивает, садясь на кровати и хватаясь за голову.
Глава 22
Лана
— Ах! — Я кусаю губу, пытаясь больше не закричать.
Моя голова взрывается. Стук пульса усилился, и теперь мне кажется, что что-то пытается пробиться сквозь мои глаза.
— Лана? — спрашивает Астарот, обнимая меня.
— Ничего страшного, — говорю я, стиснув зубы. — Моя голова. Это просто ломка от эписа.
Он отпускает меня. Я не могу открыть глаза, чтобы увидеть, что он делает, даже тусклый свет свечи усиливает мою головную боль. Вскоре что-то прижимается к моим губам, и я дёргаюсь.
— Съешь, — настаивает Астарот.
— Что это? — спрашиваю я.
— Мясо гастера поможет, — говорит он.
Я беру мясо и жую, хотя от каждого движения челюстей мне становится всё хуже. Медленно боль отступает, возвращая меня к терпимой пульсации.
— Скоро будет лучше, — говорю я, снова ложась.
— Нет, если они не согласятся пойти со мной за эписом, — говорит он. — Я смогу сам его достать. Я уйду завтра, должен управиться до вечера. Недалеко отсюда есть пещера.
— Тебе не обязательно идти, они пошлют команду, — говорю я.
— Да? Когда они согласились?
— Не знаю, — говорю я ему. — Когда я шда сюда прошлым вечером, я видела, как женщины упаковывали походные сумки с пайками. Когда я спросила об этом, я узнала, что они готовят припасы для вылазки.
— Отлично! — он говорит. — Я скоро добуду тебе эпис.
— Не только ты, я тоже пойду, — говорю я.
— Лана, тебе больно, ты не можешь.
— Я могу и, чёрт побери, я сделаю это, — говорю ему.
Его смятение ощущается кожей.
Он ложится позади меня, устраиваясь рядом, и пока я ждала, как он начнёт спорить со мной, я уснула.
***
Рагнар смотрит на меня, потом на мои ботинки, потом снова на меня. Он выгибает одну бровь, затем качает головой и уходит в пустыню. Я следую за ним, изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, что он или кто-либо ещё думает об этом. Обувь работает, и это всё, что имеет значение.
Рядом со мной идёт Астарот, впереди идёт Рагнар с Баширом. Мельхиор и еще два змая, которых я не знаю, идут в тылу. Когда мы выходим из долины, позади нас раздаётся голос.
— Астарот, — зовёт Падрейг.
У Падрайга самый низкий голос, который я когда-либо слышала у змаев, он гремит, и эхо от стен долины доносится до нас. Вся компания останавливается, поворачиваясь, чтобы посмотреть, что за шум. Падрейг выбегает из долины, неся что-то. Он подходит к Астароту и суёт ему в руки длинную палку.
— Указ есть указ, — говорит он, затем разворачивается и идёт обратно в долину.
Астарот смотрит на предмет в своих руках. Я обхожу его, чтобы хорошенько разглядеть. Это копьё, но не просто копьё. Отличное. Лучше, чем те, что носят с собой другие охотники. Он не такой длинный, как у них, по крайней мере на полтора фута короче.
Астарот осматривает его, а затем кружит им в воздухе. Копьё издаёт свистящий звук, когда он вращает его перед собой, затем поднимает над головой, затем опускает и протыкает воображаемого врага. Другие охотники смотрят с интересом, как и я. Удовлетворённый, он кивает, затем поворачивается и протягивает его мне.
В замешательстве переводя взгляд с копья на него, я выгибаю бровь. Когда я понимаю, что он делает, у меня в животе начинают плясать бабочки. С трудом сглатывая, чтобы вернуть влагу обратно в рот, я изо всех сил пытаюсь не заплакать.
— Правда мне? — спрашиваю его.
— Ты его заслужила, — говорит он. — Настоящее оружие, ты к нему готова.
Все смотрят, как я беру копье. Я кружу его, как только что сделал Астарот, затем бью воздух. Вес у него идеальный. В руке сидит словно созданный специально для меня. Остальные охотники шипят и одобрительно бьют хвостами по песку. Стоя перед ними, моя улыбка расползается от уха до уха, я отвешиваю им полупоклон, затем вытаскиваю свой посох и заменяю его копьём.
Гордость заставляет меня чувствовать, что моя грудь раздувается до грани. Мы продолжаем наше путешествие, и пока мы идём, я беру Астарота за руку и иду рядом с ним. Я охотник.
Идём пару часов до пещеры, про которую говорил Астарот. Прищурившись, я смогла разглядеть тёмную тень на земле впереди. Все скучковались вокруг Астарота, который становится на колени.
— Когда я был там два дня назад, я увидел свечение эписа, — говорит он. — В пещере полно сисми, так что я не стал заходить дальше. Там могут быть и другие хищники. Там спуск, мы спустим Лану вниз.
— Сколько лет туннелю? — спрашивает Рагнар.
— Не старый, — говорит Астарот.
Рагнар мотает головой из стороны в сторону, издавая свистящий звук, перемежающийся шипением.
— Почему это имеет значение? — спрашиваю я.
— Старый туннель означает, что землия, которая его проложила, с меньшей вероятностью всё ещё находится в этом районе, — отвечает Рашир.
— О, — говорю я, задумавшись об этом.
Вот что делает сбор эписа таким опасным. Землия — хищники высшего уровня на этой планете. Насколько я понимаю, в пищевой цепочке нет ничего выше землии и охотников змаев. Хотя Ладон
