Шрифт:
Закладка:
А потом пришли они… Четверо крупных мужчин в камуфляже, с оружием. Они улыбались и были похожи на нормальных людей, и они предлагали помощь. Мы согласились, не зная о том каким кошмаром это все обернется.
Нас привели в поселение, в котором было человек восемьдесят. Мужчины, женщины, дети — там были все, и все они жили нормальной, хоть и тяжёлой жизнью. По крайней мере так мне казалось.
Нам выделили отдельное строение, сказав, что некоторое время мы будем на карантине, так как в нашем секторе была зафиксирована вспышка какого-то заболевания. Все посчитали это приемлемым. Ещё бы! Нас кормили, поили, одевали, относились как людям, а не животным — бутафория!
Спустя пару недель нас стали забирать по-одному, иногда по двое, ссылаясь на какой-то тест-анализ, пройдя который нас принимали в поселение. И все бы ничего, но однажды ночью забрали одного крупного мужчину… А через десять минут, он изрезанный выбежал на улицу с криками, что он не еда и живым так просто не дастся. Это были его последние слова перед тем как ему перерезали горло, а собравшаяся вокруг толпа набросилась на него и стала с наслаждением его есть прямо на улице… Именно в этот момент все и осознали куда девались люди и что теперь ждёт оставшихся…
После кровавого инцидента местные, осознав, что скрывать уже нечего, начали без тени смущения забирать самых упитанных. Иногда их начинали резать прямо на улице на глазах у всех, вызывая неистовый ужас у остальных. Они просто издевались на нами. Но самое страшное открытие для меня было немного позже. Если мужчин просто убивали и ели, то женщин и девушек вначале часами, а то и днями насиловали, иногда прилюдно, специально нагоняя жути. Страх парализовал каждого, особенно когда нас осталось всего десять человек. Четыре щуплых парня и шесть девушек, среди которых была и Лера, просто не могли дать отпор вооруженным разожравшимся на человечине тварям, а жить хотел каждый. Некоторые даже были готовы породниться с ублюдками ради спасения своей никчёмной шкуры — они были съедены первыми.
Так в страхе и отчаянье прошло ещё пару недель пока мы с Лерой не остались вдвоем. Я боялась каждого шороха и с ужасом ждала своей участи забыв про сон и еду, а Лера… Она смирилась с участью быть униженной и съеденной и последние спокойные дни просто спала или просто молча лежала, пялясь в потолок. Это и сыграло с ней самую страшную шутку, ведь когда за нами пришли, то она,в отличии от меня, была полна сил, сопротивлялась до последнего, но все то, что они с ней делали она четко осознавала и страдала, вполне осознанно доводя себя своими криками до сумасшествия. Вот только что она могла сделать им? Я же после отсутствия сна, истощения и жалких попыток сопротивляться монстрам в людском обличии просто провалилась в беспамятство, вспоминая произошедшее лишь короткими обрывками.
Все закончилось с приходом группы Медведя и Давида. Они вырезали всех до последнего, включая женщин и детей вкусивший человеческой крови, сказав, что болезнь нужно уничтожать в зародыше.
Очнулась я в медблоке под тихий голос профессора Скорникова. Я почти ничего не помнила и все время молчала опасаясь каждого входящего в помещение мужчину, но страх в отличии от недоверия быстро прошел, а ощущение опасности быстро устранили медикаменты.
А вот с Лерой все было иначе. Она немного тронулась умом и пыталась убить каждого, кто к ней приближался или не дай бог прикасался. Я думала она будет навсегда потеряна для общества, но Скорников вколол ей транквилизатор и пока она была в отключке поставил чип блокирующий большую часть воспоминаний и она начала жизнь практически с чистого листа. Правда лишившись памяти подсознание все равно воспринимало любых мужчин как угрозу и пренебрежение с отвращением у нее так и осталось, а единственным близким человеком для нее стала я. Ну а дальше, учитывая, что мы обе не могли никому доверять, то оно как-то само вышло. Вначале вместе заселились, потом вместе стали спать, а потом… В общем, ты понимаешь…
Мда... Услышав историю Алисы, я как-то сразу понял мелочность своих переживаний. Тоска по хоть и вымышленному кем-то, но дому это, конечно, тяжело, но на фоне судьбы этой хрупкой девушки вся моя «сложная» ситуация идет лесом.
Но кое-что в рассказе меня сильно поразило. Это была даже не сама жизненная ситуация в которой оказалась Алиса, нет — это было спокойствие. Безмятежное, холодное, равнодушное спокойствие, которое пропитывало всю историю. В моем понимании это должно было вызывать бурю эмоций: слезы, крики, ненависть, но этого не было. Был только монотонный тихий голос, будто это все абсолютно нормально и в этом нет ничего такого. Может быть просто старая душевная травма со временем начала меньше беспокоить, а может спасли лишь осколочные воспоминания.
— И сколько времени ты держишь это в себе? — спросил я немного переварив услышанное.
— Почти два года. Я думала мой рассказ вызовет у тебя ко мне неприязнь или отвращение из-за того что меня... Пару дней… Непонятно кто… Но ты так спокойно на это реагируешь, будто ничего и не произошло.
— Алиса, прошлое есть у каждого, от него не убежишь и забыть его тоже не просто. А то что произошло с тобой и Лерой… Это ужасно, отвратительно, бесчеловечно, но это не твоя вина, понимаешь? А значит и неприязни быть не должно. Да ее и нет.
— А что есть? — с надеждой в голосе спросила Алиса.
Я задумался в попытке подобрать слова. Ещё эти глаза… Глубокие, чистые, будто знакомые… Такой знакомый взгляд… Ждущий чего-то…
— Что есть? Есть я, Алис, есть ты, есть эта ночь и вечно холодное сияние великого Зилота. Разве этого мало?
— Спасибо, — произнесла Алиса дрожащим голосом и уткнувшись мне в плечо начала не плакать, а просто рыдать, порою переходя на нечеловеческий крик.
В этот момент внутри меня будто что-то умерло, оставив ощущение, что мир уже никогда не будет прежним. Может это минутная слабость, а может я всегда был таким, способным чувствовать чужую боль, но сейчас ее крики будто резали и кромсали мою душу, оставляя на ней глубокие кровоточащие линии. Все что я мог сделать в этой ситуации это просто прижать ее к себе и тихонько поглаживать густые, длинные волосы. Иногда она вздрагивала,
