по указке султана Фейнала VI. Когда он узнал, что меня обнаружили вблизи дома княжны, то возревновал. Султан постоянно смотрел поединки гладиаторов. Видел, что княжна реагировала на мои выступления очень живо. Заподозрил симпатию ко мне. Вот и воспользовался ситуацией, дабы устранить соперника, обвинив в воровстве, сфабриковал улики и подбросил ключи с отмычками. Послушный суд вынес нужный приговор.

Меня мучила мысль, что Белоградские поверят клевете о воровстве, в их глазах я буду жалким вором. Также будут думать и многие другие. Сознавать это было тяжело. Неужели я умру с клеймом жалкого грабителя?..

Эта мысль наиболее часто меня посещала, когда меня повели обратно в камеру после выслушанного приговораа. Наряду с тем гадал, что знают об этом деле Белоградские, что думают?..

Через сутки из темницы, находившейся где-то в глубине трюма звездолёта, который теперь был дворцом Фейнала VI, меня вывели в наручниках в сопровождении четырёх полицейских роботов. Были тут все судьи, Галавис.

По Триумфальной улицу мы пересекли Парадную улицу, в самом конце повернули на безымянную улицу, вышли на окраину Зейлима и оказались около пустыря, который носил название Бездонная топь. Вдали налево находилась Свалка, там громоздились останки бесчисленного количества звездолётов.

Я посмотрел перед собой: дорожка суживалась до пары метров и заканчивалась помостом с площадкой красного цвета.

На последнюю меня поставили. Под прицелом бластеров с моих рук сняли наручники. Все сопровождающие меня в последний путь отошли за спину полицейских роботов.

Уго коротко огласил все мои преступления и сказал, что я понесу за них заслуженную кару. Предоставил мне последнее слово. Хриплым голосом я заявил, стараясь говорить спокойно и твёрдо:

— Я невиновен в краже. Совершенно невиновен.

Уго чуть помедлил и произнёс слова, от которых по моему телу пробежали мурашки:

— Покаяния мы не услышала. Вина преступника безусловно доказана и кара будет воздана!

То ли его слова стали сигналом, то ли он или кто иной отдал приказ, но тут же бластеры четырёх роботов, теперь ставших палачами, извергли из себя огненные плевки, из коих ни один не прошёл мимо, все они угодили в мою грудь, причинив страшную боль. Я не закричал только по той причине, что был ею почти парализован. От удара меня опрокинуло и я повалился спиной назад за край красной площадкой, на которой стоял. Молнией сверкнула поздняя догадка, уже совершенно бесполезная для меня — она сделана красного цвета, чтобы кровь убитого была менее заметной…

Перед падением я успел порцию воздуха с толикой дыма от затлевшей одежды. Она тут же потухла, едва я погрузился в зелёную массу и стал тонуть. С каждым метром она становилась всё более тёмной и плотной, напоминая собой кисель. Я не знал, насколько глубоко до дна. Подумалось: вот куда отправляют трупы казнённых в этом мире. Как говорится, все концы в воду. И сколько же там внизу трупов? Возможно, превеликое множество! Или они растворяются в зелени? Растворяются полностью или что-то от них всё же остаётся?..

Эта мысль заставила меня воспротивиться погружению, мне не хотелось попасть в компанию мертвецов. Я перевернулся со спину на грудь и принялся всплывать. Тут подумал: «Вот всплыву, а меня там увидят, и добьют!» Заныла грудь, принявшая на себя удары лучей бластеров. Машинально провёл по ней рукой и не обнаружил ран. Тут вспомнил, что на мне под одеждой находится рубашка-кольчуга, она устояла, осталась целой. А вот под ней, несомненно, имеются синяки, ведь удары были довольно сильные, особенно учитывая их сумму. Они опрокинули меня с помоста…

Поплыл не совсем прямо вверх, а уклоняясь в левую сторону…

Через минуту-две вдруг заметил, что я не дышу практически с момента погружения в зелёную субстанцию, и удушья совсем не испытываю. От слова «совсем». Наоборот, испытывал точно такое же ощущение, которое бывает от воздуха после грозы. Больше обычного я ощущал всю свою кожу, о которой обычно даже и не думал. Смекнул, что теперь я получаю нужный мне кислород в свой организм прямо через кожный покров — дышу кожей. Это показалось мне наиболее верным утверждением, и я как-то сразу поверил в это.

Совсем не боялся плыть с открытыми глазами, а потому своевременно заметил, что сверху надо мной поверхность стала светлеть. Решил: нет, меня никто не должен увидеть, поплыл ещё более быстро в сторону. Лишь минут через пять поднялся к поверхности и осторожно огляделся, лишь чуть-чуть высунув лицо.

Я находился метрах в трёхстах от расстрельной площадки. И сразу увидел Ангелику. Она стояла в скорбной позе и, как мне сначала показалась, смотрела в мою сторону. Но потом понял, что ошибся. Княжна увидеть меня не могла, это лишь моё улучшенное зрение позволяло хорошо видеть всё на таком расстоянии, другие люди на подобное не способны. Да и я практически весь был погружён в зелень, видна была лишь самая малость лица с глазами, а вокруг проносилась зелёная «позёмка». Несомненно, меня было трудно разглядеть даже с в разы меньшего расстояния.

К Ангелике подошли её родители, обняли, что-то принялись говорить, а потом увели. Помост опустел, а вскоре таковой стала и ведущая к нему дорожка.

Я почувствовал себя словно бы осиротевшим, невыразимо одиноким. Домой возвращаться нельзя. Что делать?..

Посмотрел по сторонам и заметил, что неподалёку — далее налево — начинаются огромные навалы разрушенных звездолётов самой разнообразной конструкции. Это была Свалка. Вспомнил, что на её посещение наложен строжайший запрет, установлена более плотная охрана полицейскими роботами. Значит, там я никого не встречу. Направился к Свалке.

Подумалось, что я, сам того не сознаваясь, проплыл Бездонную топь. Пусть и с самого края. ' Неужели она действительно бездонная?..'

Глава 13

Глава 13. Свалка звездных кораблей

Желанный берег уже был совсем рядом. Если можно назвать берегом беспорядочное скопище рухнувших звездолётов. Некоторые разбились, как говорится, всмятку, другие же лишь разломились на части, какие-то казались целыми.

Ближе всего ко мне находился космобот, борта которого просекли трещины различной конфигурации и толщины. Перед ним и с правого бока имелось ровное пространство, по которому гуляла зелёная «позёмка». Далее лежал распавшийся на несколько частей космолёт.

К ним я и плыл, только сейчас осознав загадочное свойство той субстанции, в коей находился. Когда я грёб руками или двигал ногами, то она казалась мне похожей на густой кисель, а вот скользил вперёд легко, даже легче, чем в воде. Долго плыл, но только сейчас обратил на это внимание.

Также удивился тому, что