Шрифт:
Закладка:
— Он что же, знал, что я сюда приду? Откуда? Значит, тогда Иван все же понял, что за ним следила я. Конечно, такие вопли сложно не услышать, даже если к тому времени он был уже в землянке. Но не меня же он испугался? Что же получается? Сын Марфы, судя по рассказам Кукушкина, какое-то время скрывался. Тогда все логично: ушел в лес и посреди небольшой поляны выкопал землянку. Потом убедился, что опасности в Петушках для него нет, перебрался к матери, пользуясь тем, что в деревне его никто не знал. Отпустил бороду, усы, волосы…
Теперь они исчезли, но Иван оставил послание, чтобы я перестала интересоваться его делами. На случай если я доберусь до его землянки.
Даже если сын Марфы хранил в ней что-то запрещенное, к примеру оружие или какой-то яд, то перед отъездом он все отсюда вывез. Наверное, за этим он сюда и ходил в то утро, когда я за ним увязалась.
В кафе в Звенячах я провела не один час, потому как долго не могла прийти к согласию с руководством. Они упорно навязывали мне своего ведущего, который по совместительству был братом директора. Для наглядности несчастного мужика даже заставили зачитать передо мною вступительную речь:
«Нет, не в тридевятом царстве,
В тридесятом государстве…
А в деревне Петушки
В этом клубе на пригорке…
За прекрасным, за столом,
Да пред всем честным народом
Собрались на день рожденья
В преотличном настроенье…»
Думаю, вы понимаете: бились мы не на жизнь, а на смерть. Уже на трассе я позвонила Славику и убедилась, что они добрались без приключений. Расслабившись, даже решила по дороге заскочить на работу за документами. Припарковала машину на своем привычном месте и уже направилась к зданию, как меня окликнул молодой представительный мужчина в костюме.
— Извините, не подскажете, где тут офис рыбной базы? Я не местный, карта вот есть, только никак не пойму…
Тут он распахнул дверцу стоявшего рядом внедорожника, я наклонилась к сиденью и сразу же инстинктивно отпрянула — в машине спереди сидели еще двое мужчин. Стоявший сзади взял меня за локоть и, разом потеряв свою интеллигентность, в один миг впихнул на заднее сиденье.
Я слабо пискнула, осознав всю бесполезность своего сопротивления. Все произошло так быстро, что меня вряд ли кто-то увидел. А если и видели, то со стороны явно подумали, что в машину я села сама.
— Что происходит? Вы кто? — стараясь сохранять спокойствие, спросила я.
— Не волнуйтесь, вам не сделают ничего плохого. Разумеется, если будете вести себя как положено, — ответил мне седовласый мужчина, сидевший спереди.
Кому и на что положено, я не стала уточнять, а уставилась в окно, пытаясь понять, куда меня везут. Пока мы ехали по центру, я присмотрелась к своим похитителям. Все трое выглядели совершенно безобидно: ни дать ни взять — общество любителей кошек. Даже татуировок на руках нет. Не так в моем понимании должны выглядеть бандиты. Рука моя машинально потянулась к сумке и телефону.
— Звонить никуда не стоит, — укоризненно покачал головой сидевший рядом похититель.
— Может, вы скажете, куда меня везете? Долго еще? — жалобно пропищала я, а молодчик порадовал:
— А мы уже приехали.
Тут мы затормозили у небольшого здания, в котором раньше располагалась центральная библиотека, сейчас же его применение было мне неизвестно. Здание как здание: два этажа, современная отделка, пластиковые окна. Мне помогли выйти и повели прямо к центральному входу. Неподалеку начинался двор многоквартирного дома, там даже ходили люди, вполне себе живые и свободные, так что, если я закричу «караул», есть шансы, что меня услышат.
— Без самодеятельности, — прочитав мои мысли, предупредил меня сопровождающий, и я понуро поплелась следом.
Мы зашли внутрь, свернули направо и поднялись по бетонной лестнице на второй этаж. Тут тоже стоял мужчина в костюме, очень похожий на моего обидчика.
— Одну минуточку, — предупредил он и первым заглянул в кабинет, возле которого дежурил.
Почти сразу же он широко распахнул передо мной дверь из массива, я вошла в кабинет, обставленный не то чтобы пафосно, но дорого и со вкусом. За столом передо мной сидел и хмурился лысый тип, которому совсем не шел этот пафосный кабинет. Так и вижу его в лесу, охотящимся на медведя.
— Ну, здравствуй, красавица! — протянул он, разглядывая меня с ног до головы. — А в чем, собственно, дело? У меня папы…
— Ты кончай дурочку включать. Знаю я про твоих пап, а то бы не так беседовали, — пропел он. — Давай знакомиться. Мотыгин Степан Васильевич, — проскрипел он, пошевелив челюстями и шеей. Видимо, галстук за столько лет «приличной» жизни все так же был для него удавкой.
— Тот самый? — охнула я, потому как от папы № 2 про Мотыгина слышала неоднократно. Богатейший человек области, владелец заводов и пароходов. С ним считались и его уважали. Папа № 2 всегда говорил, что Мотыгин читает Красную книгу как меню, а Форбс — как список контактов. Правда, я была уверена, что ничего хорошего в этом нет. Потому как Мотыгин наверняка и Уголовный кодекс читает, как автобиографию, но спорить с папой не пыталась.
— Рассказывай, что знаешь про Сома и ту давнюю историю, — пропел Мотыгин.
— А, так вы тоже про это, — беспечно махнула я рукой. — Да ничего особенного.
Пришлось пересказать историю, услышанную от погибшего Кукушкина. Я старалась, как могла, а Мотыгин потер щетину.
— Ну, Сустав. Хитрый, падла. Столько лет я не могу его подловить.
— Так вы из конкурирующей организации? — озарило меня.
— Когда-то вместе начинали. И отец твой не даст соврать. Потом разошлись пути-дорожки. У Сустава работает один мой человечек…
— Сом?
— Так точно. Он и передал, что Сустав про давнюю аварию от тебя услышал, всполошился и велел забыть. Я Сома отправил все разузнать, выходит, жив тот водитель. Значит, не он денежки взял. С теми бабками он бы не в деревне жил со старухой, а у Христа за пазухой.
— Какие бабки? — не поняла я.
— Тогда, во время аварии, Сустав вез сумку для передачи вышестоящим. Большие деньги по тем временам. А после аварии сумка пропала. И водитель второй машины исчез. Соображаешь? Витьку без сознания нашли, остальные мертвые. Витька в отказ: ничего про бабки не знаю. Того малого искали тогда, да безуспешно. Витька якобы мстить собирался за любовницу, а на самом деле бабло его интересовало. Так оно и
