Проскуровско-Черновицкой операции (Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 апреля 1944 г.).

Всего в Коломые советским передовым отрядом было захвачено 13 танков «Тигр», 8 железнодорожных эшелонов с различными грузами, 47 паровозов, 450 автомашин, 10 складов с боеприпасами и продовольствием. В результате захвата Коломыи группе армий «Юг» был нанесен тяжелый удар. Были перерезаны восемь шоссейных дорог и железная дорога, идущая через Коломыю в Карпаты и Станислав. Венгерские войска южнее Днестра потеряли шоссейную и железную дороги, которые связывали их через Карпаты с Венгрией и обеспечивали им подвоз резервов, боеприпасов и продовольствия. Захват города Коломыя был отмечен в приказе Главнокомандующего И.В. Сталина от 29 марта 1944 г. Капитан И.Н. Бочковский упоминался в этом приказе, вскоре он стал Героем Советского Союза.

Наступление 1-й танковой армии развивалось по всем направлениям. От 8-го гв. мехкорпуса в 6.3028 марта в направлении Тлумач, Станислав была выслана форсированным маршем 21-я гв. мехбригада (9 танков в строю, 4 в пути на 8.00 28.03) в составе танкового полка, батальона мотострелков и батареи 76-мм орудий. Ставилась задача уже 29 марта овладеть Станиславом, переправами в черте города и удерживать их до подхода главных сил. Вдогонку за 21-й гв. мехбригадой была направлена 19-я гв. мехбригада (15 танков в строю, 4 в пути).

Однако две бригады добрались до Станислава только 29 марта. Здесь они встретили части VII корпуса венгров, поддержанного танками и авиацией. Усиление сопротивления противника заставило утром 29 марта развернуть на Станислав 1-ю гв. танковую бригаду. Она была направлена в обход города с юга, через Богородчаны. 30 марта обстановка под Станиславом резко обострилась, две мехбригады были контратакованы и отброшены от города.

Потери 1-й гв. танковой армии в этой фазе операции можно охарактеризовать как достаточно низкие (см. таблицу).

Таблица. Потери в период 19–31 марта 1944 г. и наличие танков на 31 марта 1944 г. в бригадах 1-й танковой армии.[222]

В строю Сгорело Подбито Корп. части 8 гв. мк 5 — — 1 гв. тбр 25 10 12 19 гв. мбр 6 2 2 20 гв. мбр 7 2 6 21 гв. мбр 4 3 5 Корп. части 11 гв. тк 6 — — 44 гв. тбр 20 11 9 40 гв. тбр 8 3 5 45 гв. тбр 35 2 6 64 гв. тбр 20 5 4

Всего же в строю с учетом управления армии, мотоциклетного полка и самоходных полков в подчинении штаба М.Е. Катукова оставалось 126 Т-34 и 20 CУ-85. То есть техники имелось на один корпус неполного состава. Приведенные данные показывают наличие техники и потери к 31 марта, без учета последнего дня месяца.

Командир 11-го гв. танкового корпуса 1-й ТА генерал-лейтенант А.Л. Гетман. На шее виден крест «Превосходнейшего ордена Британской империи» степени рыцаря-командора.

Последний день марта ознаменовался схваткой за Станислав, показавшей пределы дальнейшего распространения в районе южнее Днестра. В нем приняла участие 351-я стрелковая дивизия, полностью переправившаяся через Днестр к утру 30 марта. Она подошла к Станиславу 31 марта с северо-востока, но была остановлена на подступах к городу, в Узине.

В 2.00 на 31 марта 1944 г. два батальона танков 1-й гв. танковой бригады, под командованием гвардии майоров Гавришко и Вовченко, ворвались на улицы Станислава с юга. Расчет на внезапность удара с этого направления полностью оправдался. Атака была настолько неожиданной, что поначалу немцы приняли советские танки за свои. Момент внезапности позволил советским танкам прорваться к ж.-д. станции и в центральную часть Станислава. Однако постепенно гарнизон города стал приходить в себя. Бой шел всю ночь, а с рассветом немцы перешли к контратакам. В сущности, бой за Станислав стал «Берлином в миниатюре», как его принято изображать в кинематографе. Танковые десанты обстреливали из окон вторых и третьих этажей зданий, в ход шли бутылки с зажигательной смесью. Из подвалов и других укрытий по танкам били из «фаустпатронов» и «офенроров». В итоге отряды 1-й гв. танковой бригады к 10.00 31 марта отступили из города на 6 танках, а 16 танков было потеряно на улицах[223].

Таким образом, к концу марта 1944 г. 1-я танковая армия не только перешла Днестр, но и ввязалась в достаточно напряженные бои на Станиславском направлении. Подчиненные М.Е. Катукову части и соединения на тот момент контролировали значительное пространство к югу от Днестра. Несколько сглаживалась ситуация низкой активностью противника на большинстве направлений. В ЖБД армии имеется красноречивая запись за 31 марта: «Действиями разведки из района Коломыя и Заболотув до рубежа Государственной границы противника не установлено»[224].

Глава 9

Под градом выволочек (4-я ТА)

После снятия командира 10-го гв. танкового корпуса окриком самого Верховного Главнокомандующего из Москвы и смены командарма 4-я танковая армия находилась на «особом» счету. Командование фронта было явно не удовлетворено ее действиями на первом этапе операции. Теперь у нее имелся шанс реабилитироваться в ходе нового наступления.

Однако в полосе наступления армии Д.Д. Лелюшенко сначала нужно было ликвидировать последствия контрудара противника. Поэтому, несмотря на то, что задачей был прорыв на юг и юго-восток к Каменец-Подольскому, 17-я мехбригада 6-го гв. мехкорпуса утром 21 марта перешла в наступление на север. Задачей было восстановить целостность фронта и выйти из полуокружения. К вечеру это привело к полуокружению одного полка 7-й танковой дивизии. Непосредственно на юг наступала только одна 49-я мехбригада. Соседнему 10-му гв. танковому корпусу поначалу удалось быстро пробиться вперед, заняв Скалат, но в дальнейшем он был остановлен на подступах к Гжимайлову. Продвижению вперед мешало отставание соседа: во фланг бригадам Уральского добровольческого корпуса издалека били «Тигры» с господствующей высоты 400 у деревеньки Назарова. По итогам дня 21 марта Г.К. Жуков