возрасте, — проворчал старик у меня в голове.

Он вообще стал гораздо разговорчивее в последнее время. У меня складывалось впечатление, что Раззарт обиделся на слова господина Анта о том, что он учит по устаревшей методике, и потому взялся за меня с удвоенным рвением, не оставляя мне ни одного свободного вечера.

— Шарлатан! Куда он свои глаза засунул, когда такое говорил⁈ — возмущался старик в тот же день, стоило мне только вернуться в комнату. — Чтобы действовать изнутри стихии, надо войти в неё, слиться с ней, перемешаться, стать одним целым! Но не в год же по капле! Я понимаю, что местные маги совсем измельчали, но это же не повод менять учебную программу на столь убогую! Кого они хотят вырастить с таким подходом⁈

После нескольких занятий с «энергетической сетью» по вечерам я постепенно начал понимать, о чём говорил наставник. И в целом даже с ним согласился, когда моя энергия сливалась со стихией, я получал возможность управлять ею по своему желанию, чувствовал, как она переливается, стремясь к действию. Её крайне тяжело было удержать на месте, но если задавать направление, то стихия как будто с удовольствием устремлялась к поставленной цели.

Только, как объяснял Ант, я должен был постепенно наращивать влияние, а под руководством Раззарта получил возможность управлять сразу же тем массивом, на который был способен. То есть, не начиная с ручейка переходить к реке, а сразу же заставить весь водный поток изменить своё русло, если выражаться образно.

— Вот что значит — старая школа, — с удовольствием прокомментировал древний дух, когда у меня получилось удивить господина Анта, вслепую не только слив воду из всех плошек за спиной в один вихрь, но и разделив его обратно на равные части, вернув жидкость по местам.

Но и от индивидуальных занятий с Антом был толк. У меня всё чаще получалось входить в то состояние, которое я испытал лишь раз тогда, дома, когда определил, что Никс стоит позади меня, даже не оборачиваясь к нему. Спустя несколько занятий, мне стало казаться, что я вижу воду за спиной. Она как будто выделялась из общей темноты еле различимым синим окрашиванием. А вот господин Ант казался концентрацией черноты, что отличалась даже в общей тёмной окраске мира за закрытыми веками.

С Кассандрой мы понемногу начали заниматься алфавитом в библиотеке, когда она находила время, а я отрывался от поисков настоящего имени наставника. Изыскания пока что не привели меня к успеху, но я не сдавался, штудируя книгу за книгой.

Я ещё не пытался вкладывать силу в изучаемые первые буквы, только отрабатывал систему их написания. Кассандра говорила, что у меня получалось.

В очередное из таких занятий старик решил высказаться по поводу моей деятельности в присутствии девушки. Красивой, тут я был с древним духом полностью согласен. Как, впрочем, и насчёт всего остального, потому как не стоило забывать, что сидящая передо мной девушка была представителем рода Шентри.

Так что я только усмехнулся, глядя на Кассандру. Помимо приятных форм, глаз невольно зацепился за чёрные татуировки, частично видимые из-под рукавов. Сегодня в честь выходного дня моя учительница была без мантии: в обтягивающих тёмных брюках и красной рубашке с рукавами чуть ниже локтя.

— Может, сегодня что-нибудь покажешь на собственном примере? — я кивнул на рисунки. — Расскажешь, что у тебя там?

Девушка перевела взгляд на свои руки, хмыкнула, но кивнула. Пересела поближе, положила левую руку на стол передо мной, закатала рукав. Я наклонился, с живым интересом разглядывая изложенные на ровной белой коже предложения, общий смысл которых был для меня пока недоступен, но несколько знакомых букв я уже смог различить.

— Ты вообще знаешь, как творят магию настоящих заклинаний, а не простейших действий? — уточнила она чуть снисходительно.

Я же без стеснения покачал головой. Откуда бы? Мама, конечно, владела магией, но никаких подобных рисунков у неё не было. По крайне мере, я не видел. Да и дар у мамы был крайне слабый. Катрин тоже передо мной особенно не демонстрировала ничего, кроме, опять-таки, простейших действий, на которые я тогда не обращал особенного внимания, потому как находился несколько не в себе после смерти родителей.

— Древний алфавит позволяет складывать слова, которые напрямую связаны со стихиями. Пропуская нашу магическую энергию через сложенные предложения, мы заставляем проявиться ту или иную магию, подчиняя её себе, — Кассандра провела указательным пальчиком по прописанной мелкой вязи букв на своей коже. Составленные слова причудливо изгибались и свивались с другими, усложняя возможное прочтение. — Боевики — маги с огромным магическим потенциалом, но без конкретной привязки к виду магии, мы можем позволить себе заклинания целителей, погодников или некросов, у нас нет ограничений в этом плане. Однако мы не всесильны, нам подчиняются только заклинания низкого уровня. Максимум — среднего, и то только после многолетнего изучения и обучения. Поэтому нам приходится брать универсальностью и неожиданными связками, чтобы противостоять вам — чистым магам с конкретной специализацией. Каждый боевик подбирает под себя несколько заклинаний, которые ему наиболее подходят и удобны для постоянного использования. После этого их наносят либо на листы, вроде тех, с помощью которых ты дрался на дуэли, либо на кожу, что гораздо удобнее. Однако у меня ушло полгода на то, чтобы приспособиться к использованию своей первой татуировки, — улыбка у девушки вышла несколько грустной.

— И сколько у тебя сейчас заготовленных заклинаний? — я кивнул на закрытое одеждой тело девушки.

— Четыре, — без лишнего смущения выговорила она. — Сейчас определяюсь с пятым, скоро его нанесут, буду снова привыкать к новому общему рисунку. Но первое я уже хочу попробовать заменить. Если пройду проверку, то куратор разрешит.

— Позволишь? — я протянул руку, желая коснуться рисунков на коже, но по всем правилам этикета не мог этого сделать без спроса.

— Конечно, — кивнул Кассандра.

Я осторожно провёл подушечками пальцев по мягкой руке, с улыбкой наблюдая, как покрылась мурашками кожа девушки, реагируя на прикосновение.

Вдруг рядом раздались шаги, из-за стеллажа вырулил Аст и как будто в стену вписался, заметив нас.

— Я… — начал он, но почему-то так и не смог продолжить.

Я выпустил руку Кассандры, глянул на часы, понимая, что близится время обеда.

— Да, мы засиделись, — я поднялся, потягиваясь.

Работать с книгами часами в одном положении оказалось не менее неприятным занятием, чем отпахать столько же времени на тренировке.

— Спасибо, что зашёл за