и рассказ о том, что открылось Будде, выбравшемуся из стремительной реки времени на берег вечности и понявшему, что он сам причина самого себя, а не существо, управляемое кем-то или чем-то со стороны.

Именно тогда, находясь в глубокой медитации в роще Урувилвы под священным деревом и выйдя из времени, он открыл для себя смысл жизни в мире, уже много тысячелетий протекающей в мучительном и неудобном положении — вверх тормашками, и поделился этим открытием со всем человечеством.

Своим названием бодхи дерево Просветления обязано буддизму. Впрочем, оно признается священным не только буддистами, но и последователями индуизма и джайнизма. Это дерево известно биологам как баньян, индийская смоковница или по-латыни — Ficus religiosa. В текстах на языке санскрите его упоминают как дерево Ашваттха, на языке пали оно Руккха, а на языке хинди — Пипал.

Повседневная жизнь с ее суетой, распаленная людскими страстями и амбициями, вызывает в человеческом сознании помрачения. Она приводит человека к аберрации зрения, когда истинная суть вещей замещается ложными образами, возникающими в калейдоскопе быстро сменяющихся мод, увлечений и привязанностей. Такая жизнь хаотична и неуправляема, а человек, ее проживающий, находится в постоянном неведении и нервном напряжении.

Вовсе не Сиддхартха Гаутама, он же Шакьямуни Будда, своим незримым присутствием избавляет страждущих истины людей от стрессов и дискомфортных жизненных ситуаций, не он дает им перспективу мировой гармонии, а сами они способны и должны помочь себе. Шанс на победу имеют особенно те, кто следует в повседневной жизни провозглашенным Буддой великим истинам. Каждый человек волен принять эти истины или их проигнорировать.

Глава восьмая. Табель о рангах — открытие ведийской эпохи

В которой повествуется о социальных скрепах и маркировках, о Законах Ману, о прародителях человечества и иллюзорности мира

Социальной и духовной опорой ведийской цивилизации была система четырех сословий, варн (санскр. — первоначальное значение цвет), возникшая в соответствии с разделением свободных членов общины по видам их трудовой деятельности. Индийское общество разделилось на четыре варны: брахманы, кшатрии, вайшьи и шудры. В основе этого деления лежал принцип безусловной подчиненности одних людей другим. Подобный порядок вещей требовал постоянного контроля со стороны привилегированных сословий. Проявляемые в разной форме насилие и принуждение в отношении нижестоящих варн были необходимы для сохранения древнеиндийского общества в том привычном виде, в каком оно существовало бесконечно долго.

Впервые варны, без употребления самого слова, упоминаются в Пуруше-сукте Ригведы (составление Ригведы датируется около XIII–X века до н. э.), где рассказывается о происхождении варн из частей тела первого гигантского существа Пуруши. Боги создали Пурушу как прообраз всего сущего. Принеся его в жертву и расчленив, они сотворили живое и неживое, в том числе и людей.

С удовольствием процитирую этот миф в талантливом пересказе Александра Немировского (1919–2007), прозаика, поэта, переводчика и ученого: «Сначала не было ничего живого, кроме первочеловека, тысячеглазого, тысячеголового, тысяченогого исполина Пуруши. Родился он от Вирадж{2}, которая от него родилась, и разлегся, прикрыв сушу своим необозримым туловищем спереди и сзади, не оставив на ней ни клочка пустого пространства и возвышаясь на ее поверхности на десять пальцев. Ведь Пуруша — это Вселенная, которая была и которая будет. Таково его величие. Четверть его — все существа, три четверти, какими он взошел вверх, — бессмертие на небе. Подступили к Пуруше боги, бросили его, как жертвенное животное, на солому, облили маслом, обложили дровами. Из этой жертвы, расчлененной на части, родились гимны, напевы, из нее кони родились и им подобные с двумя рядами зубов, быки родились из нее, а также козы и овцы. Его рот стал брахманом, руки сделались раджанья (то есть кшатрием. — А. С.), бедра — вайшьей, из ног родился шудра. Луна возникла из его души, из глаза — солнце, из уст — Индра и Агни, из дыхания — ветер, из пупа — воздушное пространство, из головы — небо, из ног — земля, стороны света — из уха»[141].

Трудно сейчас представить, с каким невероятным уважением и благоговейным трепетом относились в Индии люди из других варн к брахманам. А какие еще испытывать чувства к хранителям тайны общения с невидимым нечто? К тем, кто навсегда занял место на самом верху социальной иерархической лестницы. Брахманы были отмечены богами и благоприятной кармой, причастны к магической силе жертвоприношения.

Еще раз напомню, что естественное человеческое желание сохранить порядок и стабильность в высокой, небесной, и низкой, земной, жизни представлялось возможным при условии неукоснительного сохранения сословной иерархии. Варна брахманов признавалась стоящей выше всех других сословий. Инициация брахмана в подростковом возрасте считалась его «вторым рождением». Этой варне соответствовал белый цвет. Он символизировал чистоту, свидетельствуя, что брахманы не способны запятнать себя ничем дурным, а если запятнают — это все увидят. Брахманы возводили свое происхождение к абсолютному первоначалу бытия — Брахману, что предоставляло буддистам дополнительный повод подвергать их насмешкам[142].

Варны узаконивали социальное неравенство и гарантировали относительный порядок. Именно убеждение, что хаос возможно обуздать с помощью постоянного насилия, побуждало разум долгое время считать вполне справедливым деление общества на людей с неограниченными правами и тех, кто этих прав практически был лишен. Нужно еще сказать, что под существование такого неравенства брахманская «метафизика» подводила теоретическую базу с нравственными постулатами. И это была не какая-нибудь невнятная и сумбурная теория, а вполне логически и психологически аргументированная. С брахманами, образованными людьми, в то время считались все.

Существовали в их среде крупные ученые, а также педагоги. Эти виды деятельности были закреплены традицией исключительно за варной брахманов, которым незачем было угодничать перед кем-либо. Напротив, сильные мира сего старались заслужить их расположение и заискивали перед ними. Они считались хранителями языка на Земле.

Брахманы освобождались от каких-либо податей. Все, что случайно попадало в брахманские руки, включая найденные клады или какие-нибудь другие подарки судьбы, становилось их собственностью.

Об особой роли брахманов в жизни древнеиндийского общества говорят так называемые Законы Ману (Ману-смрити) — также известные как Манава-дхарма-шастра или Ману самхита. Они состоят из двенадцати глав общим объемом около 2650 двустиший-шлок и представляют собой древнеиндийский сборник предписаний на разные случаи жизни.

Эти Законы воспринимались тогда и сейчас как гимн брахманам и одновременно как рескрипт богов, дарующий жрецам почти божественные права. Впрочем, ради справедливости отметим, что существовали в нем и некоторые советы-предостережения брахманам. Ведь далеко не все из них числили скромность и бескорыстие среди прочих своих добродетелей. Например, «брахман пусть всегда боится почета, как яда, и всегда желает презрения, как амриты»[143].

Словом, «не заносись верою выше орла — не будешь ползать вместе с