— Лишенец? — спросил он.

— Отреченец, — ответил кто-то внутри меня. Меня пустили переночевать, а потом я поселился в лесу в небольшом шалашике, который собрал из веток. Я подружился с Берном, он научил меня рыбачить и охотиться. Я много бродил в диком поле. Иногда встречались отшельники из крепости.

— Великим хранителем будет, — шептались они.

Так прошло несколько месяцев. Как-то зимним вечером Берн рассказал мне о снежном барсе, который спит в норе под крепостью чуть ли не сначала времен. Ночью я подошел к норе и тихонько свистнул. Из-под снега показалась белая мордочка и улыбнулась мне. Сзади кто-то тяжело дышал. Я обернулся и увидел старика, который в первую ночь впустил меня в крепость.

— Не каждому зверь показывается, — сказал он. — Возможно тебе суждено стать Спасом, — старик ушел. На следующее утро за мной прибыли люди из ордена и увезли в Карабалам-Сити.

По ту сторону забора стоял и трясся маленький человечек. На вид ему было лет двадцать пять.

— Здравствуй, дитя, — начал Аарон. — Рады приветствовать тебя в ордене Спаса. Я старший магистр Аарон, а это старший хранитель мастер О Хара. Что привело тебя в нашу обитель?

— Я должен служить! — ответил парень.

— Кому?

— МОСКУ.

— Назови свое имя.

— Зик.

— Идем с нами, Зик.

Мы повели Зика в храм, по дороге рассказывая минимум того, чего должен знать молодой послушник. В храме было душно, недавно курились благовония. Аарон вошел в алтарь и вынес оттуда светильник. В светильнике было двенадцать ламп, каждая из которых горела разным цветом.

— Дай свою руку, Зик, — приказал Аарон. — Сейчас ты коснешься этого светильника, то, каким цветом он загорится, определит, по какому пути ты пойдешь. Красный — Спас колотый, оранжевый — Спас изгоняющий, желтый — Спас золотой, зеленый — Спас хранитель, голубой — Спас небесный, синий — Спас Купала, фиолетовый — Спас навигатор, белый — спас креститель, черный — спас хоронящий, серый — спас змееборец, розовый — спас поющий и рыжий — спас инквизитор. — ты готов? Молодой человек дотронулся до светильника, и ничего не произошло.

Вдруг глаза Зика засветились, а лицо стало бешенным.

— Уничтожу все! — заорал он и попытался выбить светильник из рук магистра. Благо тот держал его крепко.

— В нем вселенец, — шепнул Аарон. — я высунулся из храма и повелел позвать Патрика. Тем временем Зик начал пинать фрески и крушить лампады.

— Пора уничтожить этот вертеп! — орал он. Камень хранителя засветился. Я начал накачивать его своей энергией и формировать поле, чтобы наездник не перекинулся в нас. В помещение ворвался экзорцист и сразу же принялся вытягивать сущность из парня.

— Будь готов отправить гада в его мир! — крикнул Патрик. Я принял боевую стойку.

— Нет! — закричал Зик. Он упал на пол и начал корчиться в судорогах, с его губ слетала пена.

— Глубоко зашел, — сказал Аарон, помогая Патрику.

— Давай! — закричал экзорцист. Тень показалась наружу. Я щелкнул пальцами, и она исчезла.

Бездыханное тело потерявшего сознание Зика лежало на полу.

— В лазарет его, — распорядился Аарон. Вошли иноки и унесли тело. Вдруг светильник в руках магистра загорелся синим цветом, а потом развалился на мелкие кусочки.

— За этим он и приходил! — прошептал Аарон, стараясь собрать осколки. У меня не было слов. Случилось непоправимое. Одна из главных святынь ордена Спаса была уничтожена.

— Что теперь будет? — заикаясь произнес я.

— Думаю, великий магистр восстановит его с помощью МОСКА, — ответил Аарон. — Но вселенцы в конец оборзели. Прийти сюда под видом кандидата.

— Похоже они знают о МОСКЕ, — сказал я, вспоминая ответы Зика.

— И объявили нам войну на уничтожение, — добавил магистр.

Мы закрылись в лаборатории Аарона. В любом случае разбираться с произошедшим мы будем после прихода великого магистра. Всемастера решили не уведомлять, Зик придет в себя лишь к утру, а до утра ничего не поправить.

— Смотри, кого я нашел, — сказал магистр. На экране появилось изображение старого великана. — Его зовут Сувар, — начал Аарон. — Он живет в пещере под одноименным городом. В его честь, собственно, Сувар и назвали. Этот велет живет отшельником, но охотно идет на контакт с людьми. На территорию Сувара люди пришли 400 лет назад, и уже тогда великан был стар.

— И что? — спросил я.

— Он может помнить восстание Удима или Урал Батура, вот, кстати, да, он может и сказать нам, как его звали на самом деле. Ну и соответственно, он может что-то знать о дамбах и радиоактивных пещерах.

— Запахло новой командировкой! — потер я ладони.

— Да, но сначала решим наши текущие проблемы.

Я закрылся у себя. Проблемы у нас были нешуточные: мэр Карабалам-Сити объявил нам войну, а одна из важнейших святынь уничтожена. До кучи еще не понятно, чем там занимаются альянс Оорто и Авалон. А в том, что они вместе, я уже не сомневался. В дверь тихонько постучали.

— Войдите, — устало произнес я. На пороге стоял Гвидо, в руке он сжимал желтый лист бересты.

— Вы же слышали о братьях Константине философе и Михаиле Методисте? — спросил он.

— Конечно, — ответил я. — Они создали азбуку для Ингри, которой и по сей день пользуются все северные народы.

— Некоторые еретики считают, что они содрали эту азбуку с более древнего языка, — сказал князь. — Я нашел этот язык! — он протянул мне бересту.

Я внимательно осмотрел ее. Чего только здесь не было намешано. И изогнутые буквы Констанции, и более ровные буквы Ромии, и даже парочка Фризских рун.

— Это что за Суржик? — ужаснулся я.

— Вот, вы подобрали верное слово! — обрадовался князь. — В мое время таких понятий не было. А вот технические языки были, и перед вами один из них.

— Что за технические языки? — не понял я.

— Ромия являлась огромной империей, — начал рассказывать Гвидо. — Фактически в нее входил весь открытый на тот момент мир. на ее северной окраине находилась страна Эллирия. Изначально, как и все провинции Ромии, она пользовалась общим алфавитом. Но после разделения империи и создания Константинова языка, Эллирия оказалась между двух огней. Она торговала и с Ромией и с Констанцией, для удобства и была создана такая вот смесь. Эллирия в этом плане не уникальна, технических языков было много. У вас никто и не помнит эту страну, а в Пезунде о ней еще знали.

— А что случилось с Эллирией, — поинтересовался я.

— Горы, в долинах которых, она находилась, затопило, и жители разбрелись кто куда. Так как они поклонялись богу Слову, их так и называли: Словяне.

— Часть из них могла уйти на дальний север! — хлопнул я себя по лбу. — Гвидо,