— Лицензия. Лицензия алхимика, — Шарла удивлённо следила за пятью литрами алой жидкости, в которой энергии исцеления было столько, что лишись весь город по руке или ноге — запросто отрастили бы.

— Боюсь представить, сколько это может стоить. Я никогда не видела эликсиров подобной мощи… в таком количестве. Нет, были, конечно, очень редкие зелья. Топ-кланы с фронтира их использовали, но там, насколько я знаю, на одну порцию до десяти сфер уходило. А шанс на успех был так себе…

— У каждого на турнире будет по одному такому зелью. Это так, чтобы просто гарантировать самые высокие места.

— Откуда у тебя столько… — продолжала аргонианка выпытывать у меня информацию.

Хех, чем больше ты спрашиваешь и получаешь информации, тем сильнее запутываешься в моих сетях. Знать мои секреты и быть на другой стороне… в другом клане… Это невозможно. Если понадобится — украду, как кавказскую пленницу.

— Сферы я получил, убивая монстров. Как… Боюсь, пока тебе невозможно это выяснить. Ты не человек. Ты не из моего клана. Ты лишь на словах поклялась мне. И я ценю эту клятву, иначе не показывал бы тебе все свои возможности.

— Я поняла, прости. Сглупила. У каждого из нас есть свои секреты.

— О, у тебя есть от меня тайны?

Захлопав глазами, моя Ихманай улыбнулась и отвела взгляд.

— Нет, что ты… Откуда у меня от тебя тайны?

— Босс… — едва живым голосом прохрипела из ванны Улия. — Только скажите, и я узнаю все её грязные тайны, какие только она скрывает.

Если бы взглядом можно было убить — Шарла прикончила бы Улию прямо сейчас.

— Не стоит. Скелетов в шкафу хватает у каждого из нас. Но, Шарла, если тебе надо чем-то поделиться, то кто, если не я, должен это узнать?

Что-то изменилось в лице аргонианки, и она разлила один из бутылей, пеняя на свою неуклюжесть и извиняясь, чтобы перевести тему.

Остаток дня я провёл в царстве садизма, выковывая из Юных и не очень божеств военную элиту. Гвардию, которая с каждым днём испытывала ко мне всё больше ненависти и всё больше боялась наступления тренировки. Когда я подходил к Кварталу Аргонианцев, стражи вздрагивали и дрожащими руками открывали ворота. Когда входил в тренировочный зал — за грохотом сердец хвостатых было крайне тяжело услышать собственные мысли.

Посреди тренировки ко мне прибежал стражник из «Обители». В сопровождении охраны он вошёл в тренировочный зал, увидев ужасающую картину: сотни аргонианцев лежали на полу по уши в крови. Сломанные, изувеченные, стонущие, временами даже плачущие.

— Перерыв пять минут. Шиик, Шен, помогите Шарле вернуть к жизни тех, кто притворяется трупом, — дал я указание помощникам, и они покатили в центр зала бочку, расхаживая между несчастными и ударом ботинка проверяя, насколько тело их очередного собрата живое.

Если после удара он дёргался и стонал — давали половину нормы для восстановления самых критических повреждений. Если же не реагировал — вливали в рот полную порцию целебного напитка.

Впрочем, бывало и такое, что аргониане во время спаррингов не справлялись и убивали своих же коллег. Такое происходило уже трижды, и все трое не сумевших справиться со своей силой понесли чудовищное, по меркам остальных, наказание. Теперь случайно прикончить своего же соратника боялись немногим меньше, чем меня.

От вида ужасов стражник, которому вечером предстояло явиться на тренировку, стал бледным и дёрганным.

— Чего хотел?

— А…Б…Б-босс…

— Чего? — нахмурился я.

— Колобок… повесился…

— Ты что, сборник анекдотов купил и пришёл похвастаться?

— Н…Н-нет. Вы в-велели… Тот бог, вы его К-колобком назвали. Он п-повесился.

— Как? — я удивился настолько сильно, что стражник на всякий случай отскочил на пару шагов назад.

— Была битва… Его спровоцировали, и он активировал к-какую-то способность. Из него куча тонких канатов вылезла, вот он и скакал то тут, то там. Домч-чался до главной площади и там уже з-зацепился за магическое ядро, которое несли в одну из отстраиваемых крепостей… Ну его от удара автоматически сработавшей защиты и поджарило… До сих пор висит, искрится весь. П-получается, п-повесился.

— Скорее уж спёкся… Ясно, спасибо. Фиксируй время, и лови его на возрождении с самого утра. Спроси, не передумал ли он ещё работать поваром. Если скажет, что передумал — я отдам контракт. Активируешь и пленишь его. Иначе, боюсь, хлебный и до следующего утра не доживёт.

Распрощавшись со стражником и вернувшись к моим дорогим хвостатикам, продолжил приучать их к боли. Новые уровни её постижения как нельзя лучше помогают избавиться от страха перед ней.

— Страх — это лучший мотиватор в этом мире. Но пользоваться им могут далеко не все. Для одних он подобен яду, от которого всё тело коченеет, мышцы деревенеют, а мозг парализует паникой. Сейчас мы с вами вырабатываем противоядие, что позволит вам стать живым воплощением страха на турнире. Когда враги, даже более сильные, удачливые и разодетые в дорогущие артефакты выйдут против вас — они замрут на месте, отравленные ядом страха от одного только вашего взгляда…

Аргонианцы дружно простонали что-то невразумительное.

— Ну и раз вы уже отдохнули — встаём и берём в руки свои тупые железки. Сколько там у вас рёбер? Давайте пересчитаем. Бьём сильно. Кто схалтурит — станет в спарринг со мной. И не ссыте, зелья в этот раз на всех хватит, а не как вчера! — Я скинул тренировочную одежду и поднял металлический тренировочный штырь с пола.

Убить таким тяжело. А вот нанести увечья — запросто.

Стоны едва выползающих из тренировочного зала полуживых тел — вот в чём похожи и люди, и аргониане, и многие другие расы. Сегодня я в этом лично убедился.

— Отдыхайте, мой санитары. Завтра выходной, а послезавтра начнём уже настоящие тренировки. А то мне будет стыдно, если аргонианцы на турнире вас уделают из-за моего сострадания.

Анна покидала тренировочный зал, опираясь на Улию, которая после этой ночи стала в разы сильнее. Все разбрелись кто куда, а я направился в свой кабинет размышлять над днём грядущим.

Спать не хотелось от слова совсем, и я подумывал зайти в один из кварталов, чуть меньше Аргонианского, но находящегося по соседству с ним. На него и Шарла, и Анна указали в едином порыве, стоило мне задать каждой вопрос.

И вот, сижу я в кабинете, изучая клан, с которым мне придётся столкнуться в конфликте интересов, как вдруг практически без стука вваливается Анна. Ещё и с сумкой за плечом.

— Куда собралась на ночь глядя? — я поднял бровь, глядя на её снаряжение.

— Я готова.

— К чему? — всё ещё не ничего не понимая, спросил я, и богиня принялась доставать из сумки простыни, верёвки и кляп.

— Стать сильнее… Улия, увы, спит, помочь мне некому. Поэтому — вот. Я подумала и подготовилась, — уставилась она на меня своими красивыми, широко распахнутыми глазами. Надо же, ни капли стеснения.

— Твоё стремление стать сильнее — это, конечно, хорошо… Но…

— Лид, понимаете, у меня теперь самый низкий уровень среди всей боевой группы. Будет нехорошо, если ваша правая рука, ваша персональная помощница не сможет помочь вам справиться с какой-нибудь мелочью из-за собственной слабости. Босс, вы чего застыли?

Хмм, а она явно боится моего отказа. Вон как уважительно на «Вы» обращается. Но мне было от чего застыть… Ибо слушая Анну вполуха, я уловил и разговоры в коридоре. Две работницы этим вечером задержались в «Обители» и были не в силах удержаться от сплетен.

— Ты что, верёвку и кляп при посторонних взяла, а потом ко мне в кабинет пошла? Ты представляешь, что утром будут обсуждать все кому не лень? Они после Улии полдня рты не закрывали.

Анна посмотрела на верёвку, на кляп, на меня…

— Да и плевать… Пусть болтают и завидуют, — богиня скинула все вещи на диван, после чего начала стремительно раздеваться, демонстрируя в полутьме свои идеальные формы.

Тяжело вздохнув и почувствовав напряжение там, где ему быть нежелательно, посмотрел на улёгшуюся на пол красотку. Хотя нет, желательно чтобы там давление имелось ещё долгие и долгие годы.

— И к чему мне тебя привязывать, чтобы ты не брыкалась? — задал ей вопрос, на который так и не смог получить вразумительного ответа.

К утру обессиленная помощница лежала на диване, и я вызвал Улию, так как настала её очередь ухаживать за своей прорвавшейся через уйму уровней подругу.

Я же, совершенно невыспавшийся, с наполовину соображающим мозгом сидел и размышлял о том, что мне делать с моим собственным усилением. Вообще, с рассветом я уже успел пулей метнуться на площадь