Рошток имел всегда еще что-нибудь в запасе. Таким образом, 8 августа все было наконец с большим трудом собрано и доставлено, и атака могла начаться. Еще ни одна крепость не была атакована с такими ничтожными средствами, но войска, предназначавшиеся для атаки, были воодушевлены бодрым духом своих вождей.

В этот момент, как я припоминаю, русские находились еще недалеко от Вислы, против Варшавы.

6 августа пехота уже продвинулась вперед на участках атаки, чтобы поставить в лучшие условия артиллерийское наблюдение, 8 августа начался артиллерийский бой. В ближайшие дни предстояло штурмовать целый ряд сильных позиций. Силы назначенных для атаки войск как будто истощались. Но генерал Лицман к 15-му числу тем не менее добрался до линии фортов. К счастью, русские оказались малоспособными выдерживать огонь тяжелой артиллерии[18]. Это позволило свежей роте, к которой примкнули и другие части, 16-го числа прорваться сквозь западный участок фортового обвода. 17-го генерал Лицман перешел через Неман и взял город и восточные форты. Трофеи были менее велики, чем при взятии Ново-Георгиевска. Но здесь атакованная крепость не была обложена, и тыл оставался свободным. Через Восточный фронт она сохраняла связь с остальной армией. Почему армия не помогла и лежит ли причина этого во внезапно быстром падении укреплений, остается мне неизвестным.

Все мосты, в том числе и столь важный железнодорожный, а также туннель на восточном берегу Немана, были разрушены, последний, к счастью, не окончательно и его вскоре удалось восстановить. Поэтому мы смогли установить движение в районе восточнее Немана, в виленском направлении, еще до того, как был готов железнодорожный мост. Восстановление железных дорог было жизненным вопросом для армий при намеченном развитии операции.

Город Ковно нужно было охранять до фабрик включительно. Последние погорели, население бежало. Здесь я убедился, в какое трудное положение попадают войска, когда им приходится размещаться без содействия местного населения.

Немедленно после взятия Ковно генерал фон Эйхгорн выдвинул генерала Лицмана с принимавшими участие в атаке войсками вдоль железной дороги на Вильно и подтянул ближайшие войска через захваченную переправу на Немане. Одновременно он двинул остальные части 10-й армии – XXI армейский корпус генерала фон Гутьера – главными силами на Олиту, а слабые части через августовские леса на Гродно. Последние действовали в тесной связи с продвигавшейся туда же 8-й армией, которая уже вышла почти на ту же высоту.

Генерал фон Эйхгорн намеревался захватить переправы через Неман по всему фронту, действуя, таким образом, в пределах намеченной нами операции. Это вполне отвечало нашим намерениям. Если, с одной стороны, особенно в вопросах, где интересы армий сталкивались, надо было многое регулировать, то с другой стороны самостоятельные решения армий значительно облегчали ход дела. Задача армии заключалась в том, чтобы своевременно сообщать, как они оценивают обстановку и что хотят. Стыки армий всегда вызывают трения. На востоке, особенно при позиционной войне, это не проявлялось столь ярко, как позднее на западе. Иногда там доходило до того, что граница участка являлась как бы высоким забором, и можно было смотреть только вдоль, но не через него. Одной из важных задач верховного командования было это урегулировать и не допускать, чтобы стыки превращались в слабые тактические пункты.

Наступление центра и правого крыла 10-й армии сопровождалось горячими боями. Под гнетом событий у Ковно русские сначала очистили левый берег Немана, предварительно основательно разрушив железные дороги и мосты, но вскоре отступили и дальше, в направлении на Орайы. XXI армейский корпус уже 26 августа занял Олиту. К концу августа 10-я армия переправилась через Неман и продолжала медленно наступать к железной дороге Гродно – Вильно. Но еще не дойдя до железной дороги, она наткнулась на упорное сопротивление, которое сразу не смогла сломить. Русские начали перебрасывать силы из восточной Польши на север.

Тактическое воздействие наступления 10-й армии на правом берегу Немана в направлении на Гродно вследствие огромных лесных пространств к северо-востоку от этой крепости было незначительно. Но русские стали весьма чувствительны. Они неожиданно скоро оставили Гродно при начале атаки правого крыла 10-й армии и особенно 8-й армии. Уже 1 сентября генерал фон Шольц захватил 75-й резервной дивизией юго-западные укрепления Гродно, а 2 сентября, после сильного уличного боя, овладел и городом. Неподалеку, к востоку от Гродно, на реке Котре и ее северном притоке из озера Белое[19], он уже наткнулся на сильное сопротивление противника.

В осадной артиллерии более не было надобности, и она была возвращена в распоряжение верховного командования.

Генерал фон Гальвиц с боем достиг Свислочи. Фронт принца Леопольда Баварского прошел сквозь Беловежскую Пущу, которая изрезана дорогами и отнюдь не представляет непроходимого болотистого участка. Южнее войска продолжали наступать на Пинск.

IX

Июльские и августовские бои Неманской армии до сего времени находились лишь постольку в непосредственной связи с главной операцией, поскольку они приковывали к себе неприятельские силы. Тактическое согласование действий внутренних крыльев 10-й и Неманской армий на Немане, естественно, имело место. С начала атаки Ковно их совместная работа становилась все теснее и при взятии крепости вылилась в бой на общем поле сражения, чтобы вслед за этим опять разомкнуться. Но теперь единству операции предстояло выступить на передний план.

Генерал Отто фон Белов вел войну на обособленном театре, а потому действовал самостоятельнее, чем остальные командующие армиями, которые сражались в более узких рамках. Мы же могли ограничиваться по отношению к нему общими указаниями.

До середины июля Неманская армия удерживала линию Дубиссы до пункта к юго-западу от Шавлей, Венту и Виндаву до высоты Газенпота и далее до побережья. Для начала операции генералу фон Белову было приказано атаковать с охватом сильные части, находившиеся у Шавлей, обеспечить левое крыло со стороны Риги и продвигаться севернее Немана на восток. Операция находилась в исключительно верных руках. Еще в мирное время генерал фон Белов имел репутацию особенно деятельного офицера с самостоятельным характером. На войне он показал в сражении при Танненберге большую предусмотрительность и особенно отличился своими целесообразными распоряжениями в сражении на Мазурских озерах. Генерал-фельдмаршал фон Гинденбург особенно высоко ценил его мужественный и прямой характер и в ноябре предложил его величеству назначить генерала фон Белова командующим 8-й армией, хотя по служебному старшинству он принадлежал к числу самых младших корпусных командиров. Генерал фон Белов полностью оправдал оказанное ему верховным вождем армии доверие. Начальник его штаба, генерал фон Бекман,