разу не удалось довести до конечных последствий крупный стратегический прорыв. Прорыв между Вильно и Двинском зашел дальше всех других. Он показывает, что стратегический прорыв приводит к полным результатам лишь через посредство развившегося из него тактического охвата.

В сентябре 1918 года болгарской армии было суждено дать всемирный пример тяжелых последствий подобной операции. Но такое развитие прорыва стало возможным лишь вследствие полнейшего отказа болгарской армии.

Высокое напряжение сентябрьских дней опять дало нам лишь тактический успех. Приходилось выходить из исключительно тяжелых кризисов. Бой 1-й кавалерийской дивизии у Сморгони на пути отступления противника достиг трагической высоты. Когда пехотная поддержка уже подходила, кавалерийская дивизия должна была отступить с большими потерями. Долгое время и положение южного крыла Неманской армии было очень сомнительно, а захождение назад 10-й армии в высшей степени опасно. Но все это отходит на второй план перед напрягающим нервы ожиданием, поспеет ли своевременно пехота по скверным дорогам, чтобы закончить столь разумно начатый кавалерийскими дивизиями охват? Это напряжение будет понятно только тем, кто его пережил и сердцем и разумом принимал в нем участие.

На пути к победе мы сделали новый большой шаг вперед. Сильный волей великий князь был отстранен. Царь стал во главе войск.

Войска и вожди повсеместно выполнили свой долг, и в германских солдатах по праву укоренилось чувство несомненного превосходства над русскими. Число перестало нас пугать.

Время покоя

I

После окончания в мае боев севернее Арраса лето 1915 года на Западном фронте прошло спокойно. В конце сентября Антанта предприняла сильные атаки у Лооса и в Шампани. Войска, отозванные с востока, прибыли как раз вовремя, чтобы поддержать столь храбро оборонявшиеся части на Западном фронте и предотвратить большую и опасную неудачу.

Итальянцы несколько раз тщетно атаковали. Австровенгерские армии хорошо сражались против Италии. Итальянцы были наследственными врагами, тогда как против России не действовало никакого национального инстинкта.

Германское верховное командование и главное командование австро-венгерскими армиями приняли решение разгромить Сербию. Болгария, при естественной вражде с Сербией и влекомая к Македонии, открыто выступила на нашей стороне. Взятие Варшавы произвело там особенно сильное впечатление. Болгария со своими 12 сильными пехотными дивизиями сразу сравняла силы на Балканах. В начале октября генерал-фельдмаршал фон Макензен перешел через Дунай. В начале декабря поход в Сербию довел нас почти до греческой границы. Но отношения с Грецией, усталость войск и состояние тыловых сообщений, а может быть, и другие, мне неизвестные политические и военные соображения воспрепятствовали нам развить операцию на Салоники, откуда развернулись в бой первые войска Антанты. Взятие Салоник дало бы нам сильное облегчение на Балканском полуострове. Но по моему дальнейшему опыту я должен установить, что даже эта операция не дала бы нам ни одного болгарского солдата для Западного фронта. Но, вероятно, мы имели бы перед собой во Франции тех англичан, французов и сербов, которые в дальнейшем оказались на Македонском фронте. Эти соображения впоследствии остались руководящими. Атака Салоник всегда была второстепенной операцией и должна оцениваться как таковая.

Австро-венгерские войска проникли через Черногорию в Албанию до Воюзы, и там бои затянулись до февраля. Обеспечение Австро-Венгрии с фланга продвинулось с Дуная далеко в Албанию и к греческой границе. Здесь болгарские войска преимущественно и стояли на страже не только собственной страны, но также Австро-Венгрии и нас.

Большая часть германских войск была постепенно отведена обратно на Дунай. У Австро-Венгрии также освободились силы. Сербская армия была серьезно разбита, ее остатки спаслись в направлении на Валону. На острове Корфу мощная поддержка Франции и Англии опять превратила их в боевой фактор, которого сильно боялись болгарские солдаты. Позднее они были переброшены в Салоники и показали там свою высокую боеспособность.

Антанта оказалась вынужденной снять войска для Македонии с других театров войны. Она также отказалась от продолжения галлиполийской авантюры, которая, благодаря содействию немцев и средиземноморской дивизии, им дорого обошлась. Победой над Сербией и союзом с Болгарией было восстановлено сообщение с Турцией. Мы не нуждались больше в том, чтобы провозить наши военные грузы контрабандой через Румынию. Турции могла оказываться непосредственная поддержка. 16 января было открыто железнодорожное сообщение с Константинополем. 8–9 января войска Антанты покинули полуостров Галлиполи (см. схему 5).

Закрытие морских проливов было обеспечено. Если неприятельский флот, заняв проливы, оказался бы господствующим и на Черном море, то Россия могла бы быть обеспеченной столь необходимыми ей материальными средствами для войны. Бои на востоке приняли бы тогда гораздо более тяжелый характер. Антанта имела бы возможность использовать богатые хлебные запасы Южной России и Румынии, и последнее королевство склонилось бы к ней еще раньше, чем это случилось в действительности. Сообщение между Россией и внешним миром по подвозу военного материала происходило по сибирской железной дороге, через Мурман, куда строилась железная дорога из Петрограда, но далеко еще не была готова, и летом через Белое море. Сообщения через Финляндию и Швецию были важны, но подвоз военного материала здесь не допускался. Швеция держалась правильного взгляда на обязанности нейтрального государства. Эти замечания ярко подчеркивают значение морских проливов, а вместе с тем и Турции, как для Восточного фронта, так и для общего положения.

В областях Азиатской Турции ведение войны было очень трудно. Турция, к сожалению, располагала лишь колесными путями. Современная же война требует железнодорожных и пароходных сообщений. Железная дорога к кавказской границе от Ангоры до Сиваса была лишь в зачаточном состоянии. Багдадская железная дорога, прерванная горными цепями Тавром и Аманусом, далеко еще не доходила до Тигра. Туннели строились. Сирийская железная дорога примыкала к Багдадской у Алеппо, т. е. по ту сторону разделяющих горных хребтов. Южнее Дамаска она переходила в узкоколейную Геджасскую железную дорогу, а в Палестине в подъездной путь, который кончался у Берцебы, южнее Иерусалима.

Сами по себе неблагоприятные условия железных дорог усугублялись, насколько это только мыслимо, скверными эксплуатационными условиями в отношении личного состава и необходимых материалов. Железные дороги давали лишь самую ничтожную полезную работу, которая вовсе не находилась на высоте предъявляемых требований.

Попытка использовать Тигр и Евфрат дала некоторые результаты. Но общая картина от этого не изменилась.

Германские грузовые автомобильные транспорты помогли смягчить вытекавшие затруднения.

Ведение войны в Малой Азии, Сирии и