Здесь, как и упоминал господин обер-лейтенант, было два грота. Мы выбрали для нашей стоянки меньший. В нем было посуше. Хоть он и находился прямо под снежником, но над ним нависал массивный каменный карниз, и поэтому талая вода стекала вниз, не попадая в грот. Мы стали располагаться, но вскоре ко мне подошел Вирт:

– У тебя есть что-нибудь от головной боли? А то у меня в голове «Битва Зигфрида с карликами»! – Взгляд у Вирта был страдальческий.

Я удивился. Ведь и у меня, как только мы вошли в этот грот, возникли схожие ощущения! Но я помнил Ваши рекомендации и объяснил парням:

– Таблетки не помогут, просто старайтесь об этом не думать, и все твои ощущения уйдут на второй план. Очень важно не зацикливаться на этом! – Я успокаивал их, но у самого на душе было очень тревожно.

И тут в разговор встрял Иоганн.

– Это Ассури! – благоговейно прошептал он.

Может, Вы заметили, но наш молодой Иоганн много общался с монахом и поднабрался от него этих восточных премудростей. Из его объяснений мы поняли, что Ассури – это бестелесные существа, стоящие на страже земных обителей высших сил. Непосвященные, то есть не имеющие доступа к высшим тантрическим силам, в таких местах вначале ощущают ухудшение самочувствия, беспокойство, а затем, постепенно лишившись собственной энергии, погибают либо теряют свой облик.

– Они не пустят нас в Агартхи, ведь мы не посвященные! Надо уходить, иначе мы все погибнем!

– Чепуха! Мы из твоего Ассури ремней настрогаем! Давайте лагерь ставить! – распорядился унтершарфюрер Вирт.

Мне импонировали его бравый вид и непоколебимая уверенность, и я не стал возражать. Мы разложили амуницию, устроили спальные места и установили очаг. А еще через полчаса мы уминали горячую пищу с мясом, нахваливая Иоганна, ведь ему первым выпало дневалить. Оставив его дежурить, все улеглись отдыхать.

Проснулся я от какого-то неясного шума. В голове у меня бушевал колокольный звон, и чувство сильного беспокойства томило сердце. Я открыл глаза. Вирт сидел в расстегнутом спальнике, зажав ладонями уши, и затравленно озирался. Я прикоснулся к нему, но Вирт испуганно дернулся, а в глазах его вспыхнул какой-то странный огонь.

Не успел я сообразить – что к чему, как раздался страшный грохот, и каменный карниз с частью купола нашего грота обрушился вовнутрь под тяжестью ледника. Мы с унтершарфюрером едва успели вскочить и прижаться к противоположной стене, как та половина грота, где спали Иоганн с Гюнтером, в одно мгновение оказалась погребенной под глыбами льда и скальных пород. В то же мгновение я почувствовал сильное жжение в теле. Меня жгло изнутри так, будто там разожгли костер. А потом я почувствовал, будто с меня живого стаскивают кожу! Боль была ужасающей!!!

Вирт, полосуя ногтями кожу, принялся скидывать с себя одежду, а затем он оттолкнул меня, метнулся к лазу и скрылся внутри горы. Я хотел последовать его примеру, но сквозь помутненное сознание услышал угрожающий треск и поднял голову. Бог мой! Над моей головой в каменном потолке грота образовалась трещина, которая продолжала угрожающе расти! Я подхватил какие-то вещи вокруг себя и, едва сохраняя рассудок, ринулся вслед за Виртом, ибо мне показалось, что только там, в горе, я и могу спастись. И вслед за этим услышал грохот.

Я долго бежал по лабиринтам, пока силы не оставили меня и я не остановился.