Теперь он был в саду, где друг за другом гонялись несколько собак и на качелях играли дети. Алекс кружился на карусели и казался счастливым.

Никаких признаков депрессии. Он выглядел как самый обычный ребенок. Стояла прекрасная погода, Валерия на скамейке читала модный журнал. Время от времени она кричала Алексу, чтобы тот не уходил слишком далеко.

– Хулигашка, будь у меня на глазах! И смотри, не поранься обо что-нибудь!

Мальчик периодически подходил к скамейке, выглядывал из-за журнала и улыбался матери. Теперь рядом с ней сидел и Джорджо.

– Я был в волшебном месте, и Дженни тоже там была. Я хотел поиграть с ней здесь, чтобы вы тоже ее видели, но она говорит, что не может прийти. Только мы с ней можем друг друга видеть, а больше никто.

Выражение лица Валерии вдруг стало жестким.

– Ты не любишь, когда я рассказываю о волшебном месте. Почему, мама?

Валерия не ответила на вопрос и смотрела на сына глазами, полными боли, а он продолжал увлеченно рассказывать:

– Дженни говорит, что волшебное место существует только тогда, когда мы вместе, и поэтому оно только для нас, это наш мир.

– Ну хватит болтать, Алекс.

– Когда мы вместе, мы как солнце.

Алекс закрыл глаза, а затем широко их раскрыл.

Он отвел взгляд в сторону, словно отцепляясь от этого вагона воспоминаний и образов прошлого.

– Я получил ответ, который искал, – твердо сказал он и пошел к входной двери. Его родители обменялись растерянными взглядами, они были не способны на гневные или решительные меры. Как будто в этот момент что-то сковывало их эмоции. А что – они никогда не смогли бы описать.

– Прошу тебя, Алекс, – со слезами на глазах срывающимся голосом сказала Валерия, протянув к сыну руку. Джорджо продолжал качать головой, беспомощно глядя куда-то в пространство.

Поворачивая ключ в замке, сын посмотрел на родителей, только чтобы сказать:

– Прощайте!

В это мгновение он понял, что выбрался из места, которое много лет было его хрустальной тюрьмой. Он был готов навсегда покинуть людей, любивших его очень сильно и мешавших ему очень сильно по причинам, которые он не мог понять. Но теперь не было времени искать виноватых и реконструировать этот кусок его жизни.

Конец был близок. И теперь Алекс знал, что такое Мемория.

«Что бы с нами ни случилось, Дженни, мы будем вместе. Я иду».

Глава 32

Когда Алекс снова оказался вне дома, он понял, что необычная тишина внутри здания отражала происходящее снаружи. У банков больше не было потасовок. Криков тоже не слышно. Всеобщая истерия улеглась. Теперь на улицах царил ужас.

Алекс направился к пьяцца Пиола и, пока шел, понял, что люди на улицах были заняты одним и тем же делом: все смотрели на небо. На бледных лицах миланцев читалась растерянность, они как будто чувствовали приближение конца. Широко распахнув глаза и разинув от изумления рты, они наблюдали за бесформенной массой, нависшей над их головами.

Алекс тоже поднял глаза. Астероид был еще далеко, но уже наводил ужас. Он был похож на серый камень, застрявший в небосводе, на пятно, изуродовавшее лик неба. Блестящие отблески на красно-пурпурном фоне, казалось, позаимствованы у самых красивых закатов, а облака вокруг свивались в голубые и серые шары. Но облака не осмеливались встать между новым Повелителем судьбы и людскими взглядами. Ничто не осмеливалось бросить хоть малейшую тень на самое необычное и леденящее душу явление, когда-либо представавшее миру. Сгустки водяного пара рассеивались и снова собирались, расстилались и скручивались.

Тот, кто был одет в черный плащ, доминировал на сцене. Он явился, чтобы окутать человечество веками и веками тишины. Последний судья, пришедший установить последний закон, впервые в истории действительно одинаковый для всех. Где бы кто ни укрылся, будь то бомбоубежище или подвал, не выживет никто. И даже города-бункеры, предназначенные для политиков, религиозных деятелей, ученых и прочих избранных, готовых перезапустить жизнь после трагедии, – даже эти убежища рухнули бы в бездну. Приближалась самая разрушительная катастрофа в истории планеты Земля, и от нее никому не было спасения.

Ошеломленный Алекс пробрался через толпу на пьяцца Пиола. Он знал, что добраться до Дженни можно только одним способом: представить во всех подробностях ее измерение, как он это сделал, чтобы вернуться в Хитроу. Но его ум сейчас был похож на разоренный дом. В голове – неразбериха образов, воспоминаний и чувств. Существовало только одно место, где у него был шанс найти мост, который приведет к Дженни, – обсерватория в саду Порта Венеция.

Алекс не был уверен, что это сработает и он попадет в реальность Дженни. Но стоило попытаться.

Он побежал сквозь толпу. Прошел по виале Гран-Сассо к корсо Буэнос-Айрес. Брошенные на дороге машины, бесхозные велосипеды и мопеды на обочинах, выключенные светофоры и парализованные апокалиптическим видением миланцы создавали мрачную немую картину. Человечество сложило оружие.

Голоса людей вскоре снова зазвучали, но робко, испуганно и осторожно, словно они считали этот астероид своим богом и боялись помешать его появлению.

Алекс добрался до пьяцца Арджентина. Здесь чередой тянулись витрины магазинов – безмолвные свидетели поверхностной, материальной стороны человеческой жизни. Навстречу попадались растерянные дети, безропотные старики, испуганные молодые люди. Нарастала новая волна истерии, как будто оцепенение, недавно охватившее город, было просто затишьем перед бурей.

Возле пьяцца Лима полураздетый парень с длинными волосами и бейсбольной битой в руке смотрел вверх и кричал: «Давай, сукин сын! Падай! Я тебя не боюсь!» Алекс проскочил у него за спиной. Пройдя еще несколько метров, он заметил каких-то людей, снимавших небо на мобильные телефоны. Редкие кадры, подумал Алекс, которые ни один телеканал не покажет вечером в экстренном выпуске новостей.

Когда горожане снова начали пользоваться голосом, Алекс, пока бежал к Порта Венеция, услышал разные соображения по поводу происходящего. Некоторые утверждали, что бояться нечего, что Соединенные Штаты, само собой разумеется, давно засекли астероид и, когда он войдет в зону поражения, по нему жахнут ракетами. Другие считали, что через определенное количество часов Земля повернется к астероиду Атлантическим океаном, куда он и упадет, затопив весь Пиренейский полуостров. «Ничего не поделаешь, – говорили они, – лишь бы цунами до нас не добралось».

Алекс не останавливался. Когда он подошел к воротам сада, то обнаружил, что они закрыты, а значит, придется брать их штурмом.

Он собрал все оставшиеся силы и подтянулся на руках. Волосы зацепились за сухие ветки дерева за каменной стеной. Алекс оттолкнулся и приземлился на гравий.

Перед