и скидывать их в большой вещевой мешок. — А через лет пятнадцать у них снова крыша едет. Поэтому вызывать Пушкина в детском лагере — идея хреновая. Если получится — хорошего от него не жди.

— А почему ты думаешь, что она в мыслях путалась? — Фима принялась помогать Жанне с уборкой: нитки оказались шёлковыми, они проскальзывали между пальцев и норовили схорониться в щелях щербатого стола и пола.

— Да потому что он не убивал никого, Фима, — резко бросил Роман.

Всё это время он сидел, обмякнув на стуле, и глядел перед собой, ни на чём не фокусируясь. Казалось, его душа покинула тело на несколько минут и только сейчас вернулась.

— Она так не считала, — возразила Фима.

— В смысле?! — Красибор возмущённо всплеснул руками. — Ты ей веришь?

— А зачем ей врать?

— Фима!

— Что?

Красибор запустил пятерню в волосы и озадаченно прошёлся по комнате взад и вперёд. Он не знал, что ответить девушке. Разве что:

— Я бы запомнил, если бы кого-то убил! Да Боже, у меня даже брата нет, алло! Вот мой братан! — он потряс Романа за плечо, тот машинально похлопал друга по руке.

— Я и не говорю, что убивал, — Фима удивлённо подняла брови, поняв, как звучали её слова. — Я говорю лишь, что она уверена в другом. Это не означает, что она права, ну вы что, ребята? А как же критическое мышление?

Красибор издал вздох облегчения, отодвинул стул подальше от остальных и тяжело на него опустился.

— Пора нам с отцом твоим поговорить, Крас. Возможно, что что-то прояснит, — заключила Фима, выуживая очередные жмени ниток под столом.

Она случайно нажала на одну из тайных педалей, и сигнальное зеркало развернулось, ловя в ловушку лучи закатного солнца.

Жанна успела бросить взгляд на отражающий прибор: призрака там больше не было.

Глава 19

— Уверяю тебя, подруга, фазенда Бологовых — это не то место, где ты захочешь оказаться ночью, — напутствовал Фиму Роман, когда они переместились на кухню, чтобы раздобыть чаю и что-то перекусить.

Он сидел на шатком трёхногом табурете и вертел в руках салфетки. Рядом уже лежала пара мятных салфеточных журавлика. Девушка ждала, пока закипит чайник. Она опёрлась бёдрами о столешницу, скрестила руки на груди и раздражённо потопывала одной ногой.

— Мы время теряем, — ворчала она. — Опять!

— Ну а пока Красибор был в отключке, мы его не теряли?

— Мы оперировали той информацией, что у нас была. А сейчас появилась новая.

— И ты хоть что-то из этой новой информации поняла? — парировал Роман.

Фиме нечего было на это ответить, и мужчина продолжил:

— Я рад был снова услышать матушку и даже увидеть её, но… — он вздохнул и потёр переносицу. — Понимаешь, когда она пропала, и никаких её следов не нашли, я убедил себя, что она сбежала. Может, с отцом у них не ладилось, или она влюбилась в горячего рыбака и уплыла с ним в Японию. Да, больно было думать о том, что она меня бросила, но хотя бы думал, что она была жива.

Фима молчала. Чайник уже закипел, но она не спешила готовить напитки.

— Теперь же я знаю, что она меня не бросила. Это греет. Да Боже, Фима, она буквально достала меня с того света! Очешуеть! — Роман горько хохотнул и вновь поник. — Но ещё я знаю, что она мертва, и её даже не предали земле. Все эти годы она лежит неизвестно где, всеми брошенная, понимаешь?

Роман закрыл лицо руками и сгорбился, упёршись головой в колени. Фима подошла ближе. Она не знала, с какой стороны встать, чтобы обнять друга, и в итоге просто опустилась перед ним на колени и обхватила его сгорбленную спину руками. Та чуть вздрагивала. Но даже если кто-то зайдёт сейчас на общую кухню, он не увидит слёз рыжего учёного — ведь ведьма готова была закрыть его от всего мира, чтобы дать возможность выпустить нестерпимое горе. Немного — так, чтобы его не распирало болью изнутри.

Роману понадобилось всего несколько минут, чтобы ощутить облегчение. Он выпрямился, благодарно погладил Фиму по плечу и кивнул на чайник.

Девушка встала, неспешно достала кружки со своей полки и начала разливать по ним кипяток.

— Только тётушке не рассказывай, — сказала она, сграбастав три чайных пакетика. — Она меня на порог не пустит, если узнает, что я подсела на эти вот полуфабрикаты.

— Мой рот на замке, преступница, — Роман ухмыльнулся и подхватил две чашки из трёх.

Когда они вернулись в её комнату, Фима завизжала так громко, что жители соседних комнат моментально высыпались в коридор.

— Что случилось?! — вопрошали одни.

— Горим?! Где горим?! — метались другие.

— Кого треснуть?! — орал седовласый дед, размахивая невесть откуда взявшейся киркой.

Фима быстро поставила чашку на пол и поспешила успокоить соседей:

— Милые мои, извините! Я страсть как боюсь крыс, а тут…

— А, так тебя Амри напугал? — дед кирку не опускал, но выглядел уже чуть более дружелюбным.

— Кто?

— Амри, он француз. Это наш общий крыс, — пояснила Жанна.

Девушка тоже выглянула из комнаты и уставилась на соседку с насмешливым видом.

— Так его не надо ловить что ли? — протянула Фима, шокированная своим попаданием в яблочко.

Неделю назад, въехав, она видела мышонка. Но понятия не имела, что этот малыш живёт здесь не один. Все замотали головами. Девушка уверила соседей, что Амри умерщвлять не собирается, и на этом конфликт был вроде как решён. Амри, тем временем, наблюдал за происходящим из-под обувницы и подумал своим маленьким крысиным мозгом, что пора ему отдохнуть и развеяться. А то слишком много стресса в этом общежитии.

— Ты что творишь?! — прошипела Фима, закрывая, наконец, дверь.

— Хочу отвлечься, — пожал плечами Красибор и размашисто сорвал лист старых обоев.

Те многослойной бронёй опали, оголив неровную стену.

— Прекрати! — взвизгнула девушка и втиснулась между ним и стеной. — Никакого вандализма в моей комнате!

— Но ты же купила обои, — нахмурился Роман. Он сидел на табурете, который Фима приволокла пару дней назад с улицы, помешивал чай и наблюдал за происходящим. — Я ж с тобой ездил.

— Так, — она дёрнула Красибора за верёвочки толстовки, — посмотри внимательно. Что видишь?

— Старые замызганные обои, — пожал тот плечами.

— Они тебе что-то плохое сделали?

— Фима, — он скрестил руки на груди. — К чему ты клонишь?

— Эти обои провисели здесь столько лет, — она оттолкнула Красибора, а сама повернулась и зацепила бумажный слой за краешек. — Выполняли свой долг, несмотря ни на что.

Девушка с нежностью потянула за край, и большая полоса обоев спокойно спустилась к её ногам.

— Фима, ради Бога, — Красибор закатил глаза, — это просто старые обои.

— Смотрите оба, — она указала на пару масляных следов на уровне её колен. — Что это?

— Заскорузлые пятна, — скривился Роман.

— А так? — Фима присела рядом и не торопясь приложила ладони к