зарабатывания денег. Постепенно подъём европейской науки и техники привёл к ослаблению мощи Китая и Османской империи. Мусульманская цивилизация, веками процветавшая за счёт промежуточного положения и торгового посредничества между Востоком и Западом, впервые покачнулась, когда европейские моряки проложили торговые пути в Новый Свет и на тот же Восток — особенно вокруг Африки, в обход Ближнего Востока. А Китай вдруг обнаружил себя под дулами пушек европейских канонерок, которые по иронии судьбы вовсю пользовались двумя эпохальными китайскими изобретениями — порохом и компасом. И сейчас я тебя спрошу, Альбус. Что случилось?

— Ответ очевиден, — сказал Альбус. — Случились наука и техника. Наука и техника — двигатели процветания. Разумеется, каждый волен игнорировать их — но под свою ответственность. Мир не станет стоять на месте только потому, что вы читаете религиозный текст. Если вы не сумеете овладеть последними достижениями науки и техники, это сделают ваши конкуренты.

— Вероятное преодоление ограничений на число крестражей, очищение источника от эрегху, сотворение сверхдементора… Я вижу аналогию. Альбус, ты же мне показывал воспоминания? «Я научился делать такие вещи, которые ты не можешь представить!» Я вынужден признать, что по части Тёмной Магии Волан-де-Морт невероятно силён. Это только глупцы считают, что Тёмная Магия нужна для убийств. Убивать можно и дубиной. Истинное предназначение Тёмной Магии — изменять. Но есть намного больше способов, как быть мёртвым, чем быть живым, и намного больше способов быть безумцем, чем быть нормальным. А насчёт истории… У меня другой ответ: Торквемада заигрался. Он придумал гениальную идею, сопоставимую с изобретением дани — использовать магглов в войнах магов. Выдать им пару зачарованных побрякушек, наложить «благословение», и готов воин уровня разумного голема. Да ещё и самовосполняющийся! Инквизиция убила немало магов. Но это магглы убивали под руководством магов других магов. Торквемада пошёл дальше — он использовал европейских магглов для войны с волшебниками Америки. И победил, практически полностью уничтожив тамошнюю цивилизацию магов. И именно для этого и был придуман Статут — чтобы оградить мир от войн, ибо маги превосходят магглов один на один, сто на сто, но все маги, как показала история, стоят меньше, чем все магглы. Именно поэтому так невзлюбили Геллерта Грин-де-Вальда.

— А теперь перейдём к современности. Я мельком видел твои мысли. Причина войны в Англии не только в Тёмном Лорде. Он словно карикатура на человека, словно иллюстрация извечных сил внутри каждого из нас, словно картинка к извечным силам, жаждущим обрести власть над человечеством, его ведёт инстинктивное желание сделать людей своими рабами и игрушками. Волан-де-Морт — всего лишь пешка. Его следует уничтожить, но ценой этому не должно стать поражение в более масштабной войне. Я чувствую — мир может измениться. Не знаю, в лучшую сторону или в худшую. Но насчёт Волан-де-Морта… Здесь не может быть места жалости.

— У меня нет жалости к нему, — отрезал Альбус.

— Нет, я предупреждаю тебя о жалости к самому себе, — спокойно ответил Фламель. — Направленная на себя или на других, твоя жалость в конечном итоге обернётся против тебя и станет оружием в руках врага. Ты — Хозяин Бузинной Палочки, сильнейший маг на моей памяти, если ты поддашься безумию Тёмной Магии, то тебя никто не сможет остановить, и человечество ждёт возвращение к «печальным временам». Однако есть грязная работа, которую нужно сделать, так пусть тебя не трогают потери и не снедает скорбь. Ты был рожден для славы, но мы должны уметь стойко переносить утраты.

Альбус молчал. Он видел, что Фламель искренне переживает, и кивнул, хотя во многом был с ним не согласен.

— Что бы ты ни искал, оно не стоит того, чтобы отдать свою жизнь, — сказал Фламель. — И уж тем более не стоит твоей души.

— Это, часом, не забота? — слегка улыбнувшись, спросил Альбус. — Ты становишься сентиментальным, Николас.

— Вовсе нет, — сердито ответил Фламель. — У меня и так почти нет знакомых лиц. Потеря ещё одного мне совсем не с руки. Будь аккуратен со Снейпом. Может просто совпадение, но такой человек, как он, вполне может продаться Волан-де-Морту за родовой источник или что-то ещё. Так же у меня есть к тебе ряд предложений. Ты уже сделал достаточно для мира, останься со мной. Возможно, я сумею тебя спасти, если ты предоставишь мне достаточно времени. Или пошли со мной в новый мир — там немного другая магия, вдруг там найдётся способ тебя спасти? Или хотя бы возьми отпуск на годик, подумаешь, отдохнёшь, займёшься делами на свежую голову… Или, может быть, ты намереваешься покинуть этот мир, как только сделаешь то, что считаешь нужным? У меня всё готово, мы с женой уже всё решили, но я готов взять тебя с собой.

— Нет, моё место здесь. Я не собираюсь сопровождать тебя в иной мир. И мне уже пора уходить.

— Я подожду: вдруг ты передумаешь. От человека, который сначала проходит поле из ловушек, потом непроходимый лабиринт, после чего упокаивает полсотни немёртвых, отправляет домой Грима, затем отмахивается от проклятий высшей Тёмной Магии, побеждает полумага-полудементора с крестражем, погружённого в источник магии, а затем добровольно надевает заведомо проклятое кольцо-крестраж на руку, чтобы передать привет убитой им сестричке в загробный мир, а затем уничтожает то, что теоретически может его исцелить от полученной смертельной раны, можно ожидать всякого. Удачного дня и славного боя, Альбус, — сказал Фламель. — Я найду, чем мне ещё тут заняться несколько лет. Давно хотел попробовать сварить оборотное зелье только из жидкого кислорода и азота из воздуха, но всегда находились более важные дела. Если ты вдруг проиграешь — постарайся умереть Альбусом, а не очередным бездушным ошмётком. Если встретишь после смерти изобретателя хроноворота — пни его посильнее и скажи что от меня.

— И тебе удачи, Николас, — ответил Альбус. — Только Ариану не надо было упоминать.

— И если ты уходишь, я должен тебе кое в чём признаться, — сказал Николас, пока Альбус, стоя перед выходом, накладывал на себя защиту.

— Да, я всё заметил. Новые зелья…

— Нет. Я тут слегка влез в твою систему связи и заблокировал её…

— Я это не одобряю, но твой дом — твои правила.

— От тебя ушёл титул сильнейшего мага современности. По слухам, ты проиграл дуэль Волан-де-Морту и зализываешь раны. Когда ты был без сознания, пришло известие…

— Что-то с Хогвартсом? С Министерством?

— Нет. Даже не