Ночные бродяги

В Лондоне нет двух одинаковых тюрем. Архитекторам предоставили полную свободу, и потому результаты получились разные. Если Ньюгейт удручает своим уродливым видом, то Новая тюрьма Сити выглядит словно готический замок посреди жалких городских строений, что вызывает только недоумение. Подобно средневековой крепости, ее окружают зубчатые стены с множеством башен, а ворота защищают опускная решетка и подъемный мост. Эту тюрьму построили между 1849 и 1855 годом для преступников, которых прежде запирали в ужасных застенках Гилтспур-стрит. Там камеры были столь тесными, что арестанты, которых помещали туда вечером, всю ночь проводили в полной темноте и самой отвратительной близости. Я не преувеличу, если скажу, что несчастные в буквальном смысле слова лежали друг на друге. И даже невинные, попавшие туда по ошибке, выходили оттуда оскверненными.

Особый интерес представляет исправительный дом графства Миддлсекс. В нем установлено тридцать или сорок мельничных жерновов, называемых tread mill, чье колесо крутят приговоренные к исправительным работам. Дисциплина царит жесточайшая. Каждая из пятисот тридцати камер имеет два с половиной метра в длину и меньше двух метров в ширину.

Тюрьма Брайдуэлл интересна тем, что когда-то была дворцом, «роскошным и великолепным домом», по словам Шекспира. Король ЭдуардVI, который был его владельцем, подарил здание лондонской гильдии, выразив желание, чтобы дворец послужил местом работы для бедных — потаскух, тунеядцев, дебоширов и бродяг. В прошлом веке в Брайдуэлл приводили провинившихся проституток, которых наказывали плетьми. За этим грубым и постыдным бичеванием часто с особым удовольствием наблюдали развратники, для которых это было своего рода развлечением. В наши дни подобные наказания в Брайдуэлле отменили, правонарушители отправляются туда только по приговору лорд-мэра или олдерменов. В частности, там отбывают наказание провинившиеся подмастерья. Взрослые мужчины крутят жернова, женщины стирают и гладят, дети занимаются корпией, никого не наказывают плетьми, но в случае неповиновения сажают в карцер, где несчастного содержат в цепях и лишают пищи.

Тюремный двор. Прогулка заключенных

Водные процедуры в приюте

Мы не можем подробно описать все лондонские тюрьмы, но упомянем, пожалуй, одно из самых знаменитых заведений — тюрьму Миллбэнк, построенную по проекту известного экономиста Джереми Бентама. Это заведение занимает почти семь гектаров. По форме здания Миллбэнка напоминают колесо: десять корпусов, как спицы, выходят из одного центра и заканчиваются башнями. Дом начальника находится в центре, на месте втулки. В одной тысяче ста двадцати камерах содержатся преступники, приговоренные к отбыванию срока в далеких британских колониях; вМиллбэнке они со страхом ждут часа отправки.

Здесь были вынуждены ослабить первоначальную строгость одиночного содержания из-за того, что полная изоляция нередко приводила арестантов к безумию. Человеку необходимо общество себе подобных, пусть даже таких же мошенников. Vae soli! («Горе одинокому!»)— эту великую истину еще никто не отменял.

Образцовой тюрьмой считается та, что находится на Кэлидониен-роуд, именно ее Лондон с гордостью показывает иностранцам. Называется она Пентонвильской тюрьмой и была построена в 1833 году под надзором генерал-майора Джибба. В ней есть все для работы подобного рода заведения, и лучшего пока нет нигде. Коридоры расходятся во все стороны от центрального зала, откуда охранники видят сразу все двери камер, и малейшее движение вне их пределов не остается незамеченным. Размеры камер больше, чем в других тюрьмах: длина их равна четырем метрам, ширина — двум целым двенадцати сотым, высота — двум целым семидесяти пяти сотым метра. Обстановка простая, но чистая: оловянный таз для воды, табурет, стол, газовый рожок, койка, ватерклозет, звонок, которым злоупотреблять не полагается. Добавьте сюда душник для тепла, который поддерживает в камере постоянную температуру, и над дверью — вентилятор для проветривания. Арестанты никогда друг друга не видят, ни в часовне, ни во дворах, куда их выводят на прогулку каждый день, но тоже поодиночке. Мало того, арестанты не только никого не видят, но и не слышат человеческого голоса. Тюремщики носят фетровые тапочки и скользят вдоль стен бесшумно, словно тени.

Под счастливой звездой

В Англии еще не отменили наказания в виде лишения свободы за неуплату долгов, и потому пришлось подумать о размещении провинившихся должников. Раньше их помещали вместе с уголовниками в Ньюкасл и Гилтспур. Сегодня они располагают двумя специальными тюрьмами — на Уайткросс-стрит, где камеры отличаются всеми удобствами, и тюрьмой, которая называется «Скамьей королевы», куда помещаются не только лица, задолжавшие другим частным лицам, но и те, кто не смог оплатить судебные издержки, которые в Англии всегда выливаются в значительные суммы. Раньше заключенные в «Скамье королевы» имели право покинуть ее стены на три дня, заплатив четыре шиллинга и два пенса за первый день и по три шиллинга десять пенсов — за два последующих. Эта привилегия для состоятельных должников (если должника можно так назвать) была упразднена, и теперь все должники до окончания положенного срока должны находиться в ее стенах. Высота этих стен составляет сорок пять футов, по их верху расположены в виде рогаток железные прутья. Никто еще не пытался их преодолеть, чтобы сбежать.

У входа в приют

Помимо тюрем, предназначенных для злоумышленников, которые встречаются везде, где есть люди, Лондон располагает домами призрения, которые называются здесь Workhouses, или работными домами. Здесь принимают не преступников, а обездоленных.

Вот что такое английский дом призрения: на первый взгляд это большие дома, окруженные садом, с отделениями по возрастам и полу; большие спальни, в которых ночью всегда горит свет и сидит надзиратель; различные мастерские, классы и дворы. Все помещения отапливаются, проветриваются и содержатся в чистоте. Одежда выдается добротная, питание — здоровое. Но, несмотря на все эти преимущества, возможно лишь внешние, бедняки испытывают к дому призрения непреодолимый страх и предпочитают ему тюрьму. Если бедняка поместили в работный дом, он идет на правонарушение, лишь бы его посадили к преступникам. Тюрьма ему кажется лучшей участью, невзирая на все ее минусы. Это можно объяснить только тем, что англичане обычно много едят, а в тюрьмах кормят лучше, чем в работном доме. Человек — раб своего желудка… по крайней мере, человек бедный.