– Пожалуйста.

Я иду наверх и, как и обещал Джулиан, обнаруживаю в кладовке стопку свежевыстиранных белых махровых халатов. Беру один и еще одно полотенце, быстро нахожу ванную, скидываю с себя мокрую одежду и заворачиваюсь в халат. Затем еще раз насухо вытираю волосы и хочу идти вниз, но тут останавливаюсь.

На площадке верхнего этажа красиво развешано несколько репродукций. Что-то знакомое… где же я их видела? Ах да! Я вглядываюсь внимательнее и вижу в правом нижнем углу инициалы. Это репродукции с оригиналов Уинстона Джеймса – копии картин, которые я видела в галерее «Лайл». Логично, что Уинстон захотел повесить свои работы у себя дома.

Более не раздумывая, я спускаюсь вниз с мокрой одеждой, быстро нахожу и включаю таинственную сушилку, после чего сажусь на диван – ждать Джулиана. Такое ощущение, что он ушел с концами. Надеюсь, не влип в какую-нибудь переделку, добывая нам шоколад.

Пока жду, отправляю Аните эсэмэс.

ЗАДЕРЖУСЬ ЧУТЬ ДОЛЬШЕ, ЧЕМ ПЛАНИРОВАЛА. ВРЯД ЛИ ПРИ ТАКОЙ ПОГОДЕ У ТЕБЯ ТОЛПЫ КЛИЕНТОВ. ЕСЛИ ДА, ДАЙ ЗНАТЬ. КЕЙТ ☺

Я кладу телефон назад в сумку, когда от Аниты приходит ответ.

У НАС ВСЕ ПРЕКРАСНО. ЗАДЕРЖИВАЙСЯ, СКОЛЬКО НУЖНО. ВСЕ ПРОСТО ЗАМЕЧАТЕЛЬНО. НЕ ВОЛНУЙСЯ ☺

Я недоуменно смотрю на телефон. Что-то в этой эсэмэс от Аниты меня настораживает. Я еще раз перечитываю ее и тут вижу в окно Джулиана. В одной руке он несет картонную подставку с горячим шоколадом, а в другой держит большой зонт.

Я поспешно открываю ему дверь. Он передает мне напитки, а затем за порогом отряхивает зонтик.

– По-прежнему льет как из ведра, – говорит он. – Не понимаю, зачем вы вообще выходили в такую погоду.

– Дождь меня по дороге настиг, – говорю я. – Спасибо за шоколад – запах божественный. А куда вы ходили? Вас долго не было.

– В маленькое кафе у гавани, – Джулиан прислоняет зонт к внутренней стороне двери, затем поворачивается, видит, что на мне только белый махровый халат, и глаза у него лезут на лоб. – Значит, вы их нашли – я имею в виду халаты.

– Да, – я плотнее в него заворачиваюсь, – и сушилку тоже. Надеюсь, через полчаса одежда высохнет.

Я сажусь на край дивана, надеясь, что Джулиан разместится на другом его конце. Он садится не настолько далеко, но все же на таком расстоянии я чувствую себя вполне комфортно.

– Значит, – небрежно говорю я, сделав несколько глотков, – ваш отец купил этот домик давным-давно?

– Да, думаю, незадолго до того, как уехал из Сент-Феликса. Наверное, ему хотелось иметь убежище, в которое он мог бы время от времени возвращаться.

– Но вы не в курсе, когда это было?

– Э-э… Думаю, он уехал из Сент-Феликса в конце пятидесятых, так что, вероятно, где-то в то время. Возможно, в начале шестидесятых.

Я киваю. Нужно быть осторожнее, иначе у Джулиана возникнут подозрения. Говоря по правде, я сама толком не знала, зачем задаю все эти вопросы. Просто чувствовала, что могу узнать что-то важное.

– В ту пору здешние хибары в основном принадлежали рыбакам, да? Это сейчас они превратились в летние домики.

– Думаю, да, но уже тогда рыболовный промысел находился на грани вымирания. Рыбаки-одиночки не могли конкурировать с крупными компаниями и их большими судами. Увы, но это цена прогресса.

– Да, пожалуй. Вы считаете, это была выгодная покупка? Я хочу сказать, если проживавший тут рыбак не мог больше содержать дом, то ваш отец мог купить его за бесценок.

– Сомневаюсь, чтобы живший тут рыбак владел домом – вероятнее всего, он его арендовал, а значит, отец купил его у арендодателя.

– Ну да, я об этом не подумала… Но все же покупка, наверное, была не из дешевых? Должно быть, ваш отец хорошо зарабатывал живописью, раз мог себе позволить домик тут, а проживать где-то в другом месте.

– К чему все эти вопросы, Кейт? – Джулиан смотрит на меня с подозрением.

– Да так, – я пожимаю плечами. – Просто интересно. – И поскольку мой ответ его не убеждает, я продолжаю: – Я всегда интересовалась историей Сент-Феликса и обожаю говорить о прошлом. Всегда найдется тот, у кого припасена парочка занятных историй.

– Верно замечено. Но в основном это пустая болтовня. Едва ли вас интересуют досужие вымыслы – только достоверные факты с исторической подоплекой.

– Ну, мне трудно судить…

– Бросьте, Кейт, каких только нелепиц я тут не наслушался!

– От кого? – спрашиваю я, прикидывая, с кем это мог Джулиан сойтись так накоротке. Обычно байки травят под вечер в «Веселой русалке», но с трудом верится, чтобы он там зависал надолго.

– Есть тут всякие, – уклончиво отвечает он. – Судя по всему, папаша не так уж здесь популярен, пусть даже в галерее у него и отдельная экспозиция.

– Неужели? – Впервые об этом слышу. – И кто это вам наговорил?

– Так, одна парочка. Не то чтобы я воспринял их слова всерьез. Они отираются в баре одной из здешних гостиниц.

– В какой?

– Э-э, в той, что в центре, чуть дальше магазина вашего приятеля.

– В «Перьях»? – Ну и ну, оказывается, Джулиан не только смотался туда, но и зацепился языками с кем-то из местных.

– Да, в ней.

– И почему вы туда отправились?

– Вы сказали, мне нужно обзавестись новыми друзьями, вот я и решил наведаться в местный паб. Выяснилось, что они тут не очень-то приветливые.

– Надо было идти в «Веселую русалку» – там атмосфера приятнее. В «Перьях» в основном отираются местные, играют в дротики и на бильярде. Это отнюдь не семейный паб.

– Да, там было несколько дородных дяденек, которые бросали острые штучки в мишень с пронумерованными секторами.

– Это был турнир по дартсу. Надеюсь, вы не пытались с ними подружиться? – Я представила, как Джулиан набивается в друзья местным дартсменам, и развеселилась.

– Нет, конечно. Я подсел к стойке и попытался поговорить с барменом, но как только он узнал, кто я, сразу стал очень неприветливым.

– Почему?

– Не знаю. Это как-то связано с моей семьей. Честно говоря, он выражался довольно туманно. Очевидно, у папаши были с ними дела, и что-то пошло не так.

– Ясно.

– Поэтому я допил джин с тоником и ушел. А в «Веселую русалку» я не стал заходить еще и потому, что у меня была причина.

– Какая?

– Не хотел натолкнуться на вас с вашим… другом.

– С моим другом? – я пытаюсь сообразить, кого он имеет в виду. – Вы о Джеке?

Джулиан кивает.

– А при чем тут это?

– Ах, Кейт, неужели вы ничего не видите? – мелодраматично восклицает Джулиан, пододвигаясь ближе ко мне. – Я увлечен вами, и видеть вас с другим мужчиной – пусть даже он только друг, как вы утверждаете, – это для меня ножом по сердцу.

– Вот как! – Зря я села на край дивана, отрезав тем самым себе пути к отступлению. – Очень любезно с вашей стороны, Джулиан, – я плотнее запахиваю халат. – И я невероятно польщена… но дело в том, что вы для меня только друг. Очень хороший друг, – добавляю я, надеясь, что это его утешит. – И боюсь, нам суждено остаться друзьями.

– Понятно, – говорит Джулиан, понурив голову. – Ваше сердце принадлежит другому.

– Нет, это не так.

– Ах, Кейт, вы, наверное, сами еще это не поняли, но я-то знаю. Вы отдали свое сердце другому, и мне нет в нем места.

– Возможно, – говорю я, решив, что будет проще согласиться с этим утверждением, чем его оспаривать.

– Жаль, что мы не встретились раньше.

К моему ужасу, Джулиан придвигается все ближе и вот уже