Ох, мама.

Я поглубже зарылась в подушки.

Эдди не ответил, но дверь закрылась, послышался шорох одежды, матрас прогнулся, и тепло, в виде частично обнаженного тела Эдди, прижавшегося к моей спине, вернулось.

— Она была в кресле? — спросила я, приглушенным подушкой голосом.

Его объятия стали крепче.

— Она была на ногах. Засыпай.

Я начала приподниматься.

— Ей нужно сесть в кресло. На всякий случай, придется показать Лавонн, как его складывать.

Эдди потянул меня вниз.

— Они разберутся сами. Спи.

— Сколько сейчас времени? Мне нужно в банк, в магазин за продуктами…

Рука Эдди поднялась и обхватила мою грудь.

— Раз ты не спишь…

Электричество ударило прямо в пах.

— Я могла бы поспать, — солгала я, устраиваясь поудобнее, хотя уже завелась на две трети.

Его рука осталась там, где была, но не двигалась, и он притянул меня ближе к себе.

Удивительно, но через несколько минут я заснула.

* * * * *

Я проснулась счастливая — примерно на две секунды — и в тепле, а затем ударилась в панику.

Я свернулась калачиком вокруг Эдди, который лежал на спине. Одна его рука обнимала меня, а другая покоилась посередине его груди, очень близко к тому месту, где было мое лицо.

Я подняла глаза, скользнув щекой по его груди, чтобы проверить, проснулся ли он. Эдди спал, глаза закрыты, лицо расслаблено.

Я никогда не видела его таким.

Он был крутым парнем, когда бодрствовал, всегда излучал ясную, несколько опасную магнетическую энергетику. Спящим, он каким-то образом казался еще сексуальнее, привлекательнее, притягательнее и определенно опаснее.

Это совершенно выбило меня из колеи, а я считала, что уже полностью выбита из нее.

Я начала отодвигаться, его рука напряглась, он прижался ко мне и наполовину лег на меня. Поднял голову, открыл глаза и посмотрел на меня.

— Привет, — промямлила я, не зная, что еще сказать.

Его глаза были сонными, но губы сложились в полуулыбку.

Он не ответил на мое «привет», вместо этого поднял руку и провел пальцами по волосам у моего виска, наблюдая за их движением. Затем пробежался согнутыми костяшками пальцев по моей челюсти.

— Время расплаты, — пробормотал он, обхватывая мою челюсть, и ведя большим пальцем по моей нижней губе, все еще следя за своими движениями.

— Что? — спросила я в растерянности, прочно увязнув в Дурмане Эдди.

Его лицо исчезло в моей шее.

— Вчера я позаботился о тебе. Сегодня мы оба получим то, что хотим, — сказал он мне на ухо. Затем прижался ко мне бедрами, и я точно поняла, чего он хотел, потому что почувствовала это у своей ноги.

Сердце пару раз екнуло и остановилось.

Я вздрогнула, почувствовав, как его язык коснулся моего уха.

Ладно, как угодно. Итак, я собиралась переспать с Эдди. Ну и что, что он, наверное, разобьет мне сердце. Со мной случались вещи и похуже, ведь так?

Я провела руками по его спине, закинула ногу ему на бедро и повернула голову, чтобы дать ему больше доступа к моей шее.

Потом увидела время на будильнике и замерла.

— Срань господня!

Я попыталась вырваться, но Эдди навалился на меня всем весом, поэтому вместо этого я ударилась лбом о его челюсть, он почувствовал, как я напряглась, и поднял голову, чтобы посмотреть на меня.

— Чертов ад, — буркнул он, глядя вниз, — в чем дело?

— Ты слышал, как мама вернулась?

— Нет.

— Слезь, слезь, слезьслезьслезь, — потребовала я, отталкивая его.

— Джет, — Эдди схватил меня за запястья и поднял их над моей головой, — успокойся.

— Я не могу успокоиться! Сейчас одиннадцать. Мама ушла несколько часов назад. Что, если что-то случилось? Где мой сотовый? — Я дико озиралась по сторонам.

— На тумбочке. Джет, расслабься. Она уже большая девочка. Она позвонит, если что-нибудь случится.

Я уставилась на него.

— Я, бл*ть, должна добраться до банка, магазина, позвонить механику и выяснить, что не так с моей бл*дской машиной. Я не могу, бл*ть, спать в субботу, как все нормальные люди! Меня ждут дела!

Ладно, возможно, сейчас не был момент для слов на букву «б». Но я почти позволила Дурману Эдди разрушить мою жизнь; я пришла в супермегабешенство.

Он ухмыльнулся.

— Кажется, ты говорила, что нормальная, рядовая, среднестатистическая…

Наверное, я пожалею об этом, но я зарычала.

Его ухмылка превратилась в улыбку, и он отпустил мои запястья.

— Chiquita, ты слишком очаровательна.

— Слезь с меня.

Он опустил голову, уткнувшись носом мне в шею.

— Когда буду готов.

— Эдди! «Кредит Юнион» закрывается через час! Слезай!

Он снова поднял голову и обхватил мое лицо ладонями.

— Нет.

Я сверкнула глазами.

Он все еще ухмылялся и выглядел почти… игриво.

Нехорошо.

— Я заключу с тобой сделку, Cariña, если сможешь меня сбросить, я отпущу тебя. Если не сможешь, мы проведем утро по-моему.

Мои глаза вылезли из орбит.

— Это несправедливо. Ты сильнее меня, — возразила я.

— Попробуй проявить творческий подход.

У меня отвисла челюсть.

Я могла бы врезать ему коленом по яйцам, но это бы стало вероятной угрозой мечтам Бланки о десятках внуков, а я была почти уверена, что Бланка мне нравится.

Я попыталась изобразить девчачье «пожалуйста».

Эдди наклонился и стер это выражение поцелуем. Когда он закончил, я ни о чем не думала, особенно о том, чтобы сбросить его с себя. Мне он нравился именно там, где был.

Его губы скользнули по моей щеке к уху, он прикусил мочку, его руки переместились по моей ночнушке, он поднял голову, а затем, вжух! и ночнушка исчезла.

Ого. Он не валял дурака и не терял времени даром. Полагаю, познакомившись со Взбесившейся Джет, Эдди не собирался рисковать.

— Это действительно несправедливо. Я не могу сбросить тебя полуголой, — пробормотала я.

— Ты не смогла бы сделать этого и в одежде, но так твои попытки будут веселее, — сказал он мне в губы, его ладонь накрыла мою грудь, большой палец потирал сосок.

Я закрыла глаза и повторила вчерашнее выступление. Когда я снова их открыла, игривый взгляд исчез, его сменил голод, и я поняла, что дала ему именно то, что он хотел.

— Не думаю, что ты мне нравишься, — заявила я ему, даже когда мои руки обвились вокруг него (клянусь, по собственной воле).

Он улыбнулся мне в губы.

— Я тебе нравлюсь, — сказал он и снова поцеловал меня.

Когда он отстранился, я покачала головой.

— Нет, не нравишься. Вообще-то, ты мне очень не нравишься.

Внезапно его рука скользнула вниз по моему животу и проникла в трусики,