Когда я пошевелился, корпус машины, на котором я лежал, слегка сдвинулся. Что-то отвалилось и с грохотом упало сквозь останки пяти-шести машин подо мной. Груда машин была не самым безопасным укрытием. Присмотревшись, я увидел, какими старыми они были. Панели почти полностью проржавели, а уцелевшие места были пронизаны дырами. Скоро от них ничего не останется. Корпуса автомобилей были сделаны из плотного металла. Они вместе с колесами и осями удерживали всю конструкцию на плаву. Пол почти каждой машины, которую я мог видеть, провалился или был слишком старым, чтобы выдержать мой вес. Сиденья давно сгнили до пружин, которые в свою очередь проржавели. Доверять груде машин и прятаться внутри было небезопасно. Я снова пошевелился и услышал треск металла. Несомненно, вся конструкция ждала повода упасть. К тому же, я мог провалиться и наколоться на острый ржавый металл. Или меня мог прикончить упавший блок двигателя.

Я попытался понять, что делать дальше. Я уже узнал, на что способны клыки кабана, которыми он атаковал тонкий ствол дерева. Если он толкнет основание груды машин, конструкция точно потеряет равновесие и развалится. Кабан был достаточно разъяренным, чтобы сделать это назло. В зарослях неподалеку лежали мой лук и стрела, но я не мог добраться до них. К тому же, я был уверен, что не смогу убить кабана одной стрелой, если только на меня не свалится невероятная удача.

Мне оставалось неподвижно лежать на автомобильных осях и ждать, пока зверь устанет и уйдет прочь. Но, по-видимому, у кабана не было других планов на день, потому что он без конца нападал на ствол дерева. Чем дольше я слушал его рычание, тем больше понимал, что гнев зверя был вызван болью. Я старался думать о хорошем, например, о том, как меня спасла маленькая книга о деревьях. Все могло быть хуже.

Но затем пошел дождь. Хуже и быть не могло. Металл стал скользким, но самое неприятное — через погнутую крышу верхней машины, одной из немногих с уцелевшими частями корпуса, вода стекала внутрь, как маленький водопад, прямо на меня. Мне было холодно и страшно. Чем больше я старался не шевелиться, тем больше немело мое тело. Чем дольше я ждал, тем больше ощущал жжение царапин, которые появились после прыжка в заросли ежевики. Каким же дураком я был, отправившись на поиски Брэнда в одиночку. Эта мысль привела к другой, самой ужасной. Нет, я думал не о том, как умру в одиночестве. В конце концов, я не узнаю о своей смерти. Я думал о том, как потерял Джипа. Это произошло по моей вине. Если бы я не вышел на сушу, в страну, о которой ничего не знал, Джип остался бы жив.

Я закрыл глаза и попытался отвлечься от чувства, будто я скольжу вниз прямо на обнаженные куски ржавого металла. Но я не мог. Джип не выходил у меня из головы. Он преследовал меня, словно призрак. Счастливые воспоминания о более простых временах? Джип был рядом. Это глупейшее путешествие на «Доброй надежде»? Джип был рядом. Посиделки у теплого костра зимой на острове? Джип был рядом. Даже сейчас мне казалось, что я слышу его лай.

Кабан перестал сопеть и остановился.

Единственным звуком был шум дождя. И лай Джипа.

Я открыл глаза. Мне не показалось. Джип лаял все ближе. Это казалось невероятным, и его лай нельзя было спутать ни с чем другим. Джип был жив, он мчался ко мне, и радость в его лае говорила о том, что он почуял мой запах. Сердце подпрыгнуло у меня в груди. Затем кабан фыркнул, развернулся и побежал на шум. Тогда мое сердце рухнуло куда-то вниз. У Джипа было львиное сердце, и он никогда не отказывался от схватки. Но ведь он был простым терьером, а кабан намного превосходил его в размере. Своими клыками он одним махом вспорет собаке брюхо.

«Нет! — закричал я. — Джип, нет! Беги! Нет, Джип! Уходи!»

Услышав мой голос, Джип залаял еще радостнее.

Я похолодел.

«Нет, Джип! — закричал я. — Плохой пес! Плохой! Уходи! Плохой пес!»

Раздался разъяренный визг. Клянусь, я почувствовал, как задрожала земля. Наверное, кабан увидел Джипа и бросился на него.

В ответ Джип зарычал.

«НЕТ, ДЖИП!» — крикнул я и неуклюже спрыгнул вниз сквозь корпусы автомобилей, прежде чем понял, что делаю.

«НЕТ, ДЖИП!»

Раздался жуткий грохот.

И мир закружился вокруг меня.

Кабан резко затих.

Я замер. Был слышен лишь шорох дождя и скрежет корпусов машин над головой, потревоженных моим резким спуском. Я уставился на стену из кустов ежевики, отделявшую меня от моей собаки.

Наконец Джип радостно залаял.

И снова я забыл о шипах ежевики и бросился сквозь заросли навстречу Джипу. Он прыгнул на меня, восторженно лая, облизывая и виляя хвостом. Я пытался обнять его, погладить и почесать за ушами одновременно. На какое-то мгновенье мы превратились в клубок счастья, и я забыл о кабане, как вдруг увидел веревку вокруг шеи Джипа. Прежде чем я успел удивиться, раздался хруст веток. Я поднял голову и увидел ее.

Фигуру в капюшоне. Светлого коня, на котором она сидела. Длинное двуствольное ружье у нее в руках, направленное в небо, словно рыцарское копье.

Увидев меня, женщина кивнула и начала внимательно оглядывать заросли.

Наконец ее взгляд снова остановился на мне, и она заговорила.

«Эскилья до травек ву?»[13] — произнесла она.

Я понял, что это вопрос.

«Эскилья до травек ву?» — повторила женщина, снова оглядывая кусты.

Я понятия не имел, что это означало.

«Я не понимаю вас», — сказал я.

Но я понял, что означало ружье, когда женщина направила его на меня и кивком велела выйти из зарослей. Она вывела коня на открытую землю и потянула веревку с Джипом. Он остался стоять рядом со мной. Я погладил терьера по спине.

Интересно, слышала ли женщина за шумом дождя, как билось мое сердце.

Взмахом ружья она велела мне следовать за ней и скривила лицо, словно мое молчание причиняло ей реальную боль.

«Вит[14], — сказала женщина. — Вит».

«Хорошо, — ответил я. — Иду».

Глава 18

Джон Дарк

Кабан был мертв. Пуля вырвала огромный кусок плоти из его морды. Такая же рана зияла на его задней ноге, только не такая свежая. Тогда я еще не знал, что это не было совпадением. Женщина попыталась убить кабана накануне, но лишь ранила его. Если Фёрг был прав, и боль раненой жертвы обрушивала на