а лицом уткнулся в холодное стекло. Хоть какое-то облегчение.

— Алена может блефовать. Может, она вообще, получив от нас отказ, плюнет и уедет обратно в свою Европу, – взволнованно произнесла Пчелка за моей спиной. — А может, будет воевать с нами. Нам твой отец нужен. Мы, конечно, можем обратиться к обычным юристам, выбрав их по отзывам в интернете, но ты правда не хочешь попытаться? Твой папа очень влиятельный человек, он…

— Пошлет нас к черту, – договорил я за Таню.

— Пошлет, так пойдем. Но мы должны попросить о помощи. Откажет – мы хоть знать будем, что смогли через себя ради ребенка переступить. Леш, я вообще не разбираюсь во всех этих юридических вопросах, ты тоже. Нас любой надуть сможет, уж прости. А на кону Марьяна! Если ты не можешь себя пересилить, я могу одна съездить к твоим родным. А еще, – Таня вздохнула, — я к маме обращусь. Дядя Жора, мамин муж, не из бедных людей. Он, правда, не магнат и не юрист, а владелец магазинов бытовой техники, но вдруг тоже поможет? Лёш?

В последнее время в родственниках я разочаровался. Ехать к отцу – еще больше портить отношения. Он не помог мне с Марьяной в первый раз, сейчас и вовсе скажет чтобы отдали ее родной матери, и не лезли в это дело. Обрадуется. А я после этого простить его не смогу.

Но Таня права, попытаться мы должны.

Мы оделись, взяли Марьяну, и поехали в пригород – в дом, где я почти все детство провел.

— Вот увидишь, нам помогут! – воодушевленно повторяла Таня через каждые пять минут.

Себя убеждает, или меня?!

Мы вышли из машины, и тут мой телефон завибрировал. Я еще из кармана его не достал, а уже знал, кто звонит. Вернее, догадывался. Взглянул на дисплей, и услышал Пчелкино:

— Она?

Я кивнул, и принял вызов:

— Слушаю.

— Это я слушаю, Алекс. Твое решение? Расходимся мирно, или будем воевать? – по-деловому спросила Алена.

Тьфу, мерзкая девка. Отрава.

— Марьяну ты не получишь. Деньги тоже.

— Жаль. Я хотела уладить все цивилизованно и тихо, – вздохнула она. — Ну что ж, нет так нет. Готовься, Алекс! Свое я не упущу!

Я сбросил звонок, подхватил малышку на руки, и мы пошли к дому.

Надеюсь, я поступил правильно, хотя с каждым шагом я все сильнее в этом сомневаюсь.

— А куда мы? – пролепетала Марьяна. — Вы почему такие сердитые? Мы в детский дом, да?

— Нет, – я заставил себя улыбнуться испугавшейся малышке. — Мы идем к моим папе и маме.

Надеюсь, прошлую встречу с моим отцом Марьяна успела забыть.

Та еще была встреча!

— Все будет хорошо, – в сотый раз мантрой прошептала Пчелка, и нажала на звонок на воротах.

ТАНЯ

— Милая, мы быстро, – я сняла с Марьяши курточку, хотела помочь разуться, но малышка отрицательно покачала головой:

— Я сама!

Девочка улыбнулась, смягчая высказывание, будто я обижусь. На днях я с удивлением узнала, что шнурки Марьяна завязывать не умеет, и научила ее закручивать бантики. Стас развивал малышку, но во многом она – обычный ребенок своих лет.

И мне постоянно приходится себя одергивать. Иногда я забываю, что Марьяна может не уметь делать элементарное, а иногда тянусь, чтобы сделать за нее все, вместо того чтобы научить.

Нам с Лёшей предстоит долгий путь, чтобы стать родителями… если Алёна все не испортит.

Но я костьми лягу, а ребенка не отдам! На задний план даже долг коллекторам отошел. Плевать на все, сейчас главное – будущее ребенка.

— Здесь красиво, – Марьяна разглядывала холл, и взвизгнула: — Котики! Ух ты!

— Мы уже были здесь, помнишь? – Лёша поднял девочку на руки, и мы пошли в гостиную. — Не помнишь? И хорошо.

Горин опустил малышку на диван, а я достала из ее рюкзачка раскраску и карандаши.

— Можешь пораскрашивать картинки, или нарисуй что-то свое. Потом покажешь, – чмокнула девочку в макушку, и вздохнула – какая она классная!

Я Марьяну уже своей считаю.

Нашей с Лёшей дочкой!

— Тебе только отец нужен, или меня ты тоже решил навестить? – обиженно спросила Элина.

Меня удостоили лишь сухим кивком.

— Мам, не начинай, а?

— А что я? Я ничего. Подумаешь, сын сделал выбор, от семьи отрекся. Ничего, бывает, – всплеснула руками Элина, и зыркнула на меня.

Боже, она еще обижается на то, что меня родила не та женщина?

Стою, не знаю, что сказать. А вообще, нужно ли что-то говорить, и оправдываться?

Простите, что у меня такая мама? Какая бы ни была – я ее люблю.

— Но я приехал. А вы так и не извинились, – нахмурился Лёша. — Я ясно сказал, что жену обижать не позволю, и…

— Да-да, ты выбрал, помню, – снова взгляд на меня. — Я так понимаю, что не навестить нас приехал, а о чем-то просить? Что, молодая жена машину просит? Деньги нужны?

— Мама, я очень тебя люблю, но может ты замолчишь?! – рявкнул Лёша.

Я подошла к нему, обняла за талию, и украдкой ущипнула за бок.

— Она ревнует и злится. Не ори, – шепнула я, встав на носочки. — Хватит уже скандалов. Со временем смирятся, а если не примут, я переживу.

— Еще и шепчутся, – обиженно буркнула Элина, и отвернулась от нас. — Герман в кабинете. Приболел, на дому работает. По денежным вопросам к нему, дорогу ты знаешь.

Леша кивнул, и с сомнением взглянул на Марьяну.

— Присмотришь за малышкой, мам? Или нам с собой ее брать?

— Присмотрю, – обиженно ответила она.

Лёша взял меня за руку, и мы вернулись в холл, а затем начали подниматься по лестнице на второй этаж.

— Так себе прием, – буркнул он.

 Я ничего на это не ответила. Мне тоже неприятно. Сначала, при первой встрече, Элина хоть и вела себя как девочка-подросток, но хоть доброжелательно ко мне относилась. Может, ревновать начала сразу, но смогла это скрыть. Зато как узнала, кто моя мама, сразу все запреты спали.

Ну невозможно так резко поменять отношению к человеку лишь из-за родственников! Тут в ревности дело, а моя мама – лишь предлог.

— Леш, только не ругайся с Германом Андреевичем. Если что, сразу уходим, ладно? Но без ссор и драк!

— Трусливая Пчелка,