— Я понял, — прошептал он. — Eres increíblemente hermosa, señorita[2]: и душой, и телом, и мыслями.

Василиса медлила лишь мгновение, а потом подалась ему навстречу. Несмотря на то, что инициатива исходила от неё, она почувствовала, что снова оказалась ведомой. Похоже, доминирование у него в крови, но только не сегодня. Не сейчас. Пока длился поцелуй, Вася успела отбросить в сторону мешавшее одеяло, и, не дав Рустаму опомниться, нежно коснулась губами его грудной клетки, медленно спускаясь туда, где располагалось красно-фиолетовое безобразие.

Эффект неожиданности сработал как надо. Когда Рус сообразил, что происходит, организм уже успел отреагировать на первые ласки. Пальцы коснулись волнистых прядей, намереваясь её остановить, но чёртовы рефлексы было не обмануть. Пытаясь дышать как можно ровнее, он наконец перехватил тонкое запястье, когда Васины пальцы добрались до косых мышц.

Она подняла на него растерянные глаза, словно ожидая подсказки, что делала не так, но Рустам продолжал молчать, удерживая её руку.

— Ты не обязана… — прошептал, едва связки были в состоянии воспроизводить слова.

Василиса чувствовала его нервозность, что казалось странным, учитывая, как легко он ласкал её буквально несколько дней назад. Неужели никогда?.. Как так-то? Она вернулась к его губам и томно выдохнула:

— Я хочу… — Короткий поцелуй. — Попробовать… — Ещё один. — Как это…

Её правая рука, опустившись на грудь, медленно поползла туда, где её остановили. Губы последовали за нею, прокладывая чувственную дорожку по прессовым мышцам. Чем ниже спускалась, тем чаще становилось его дыхание. Когда наконец через ткань спортивных брюк пальцы смогли ощутить мощь и силу желания, которое испытывал, Василиса почувствовала, как напряглось его тело.

— Ты сказал тогда… — промурчала она, получая удовольствие от того, как Рустам реагировал на её ласки. — Ты сказал, чтобы я доверилась тебе, и я доверилась. Теперь твоя очередь. Я не знаю, как это делается, но постараюсь разобраться.

Он хотел что-то сказать, но разум отключился. Последние крошечные искры сознания, поглощённые диким желанием и инстинктами растворились в то самое мгновение, когда её губы коснулись возбуждённой плоти. Границы пространства и времени стёрлись. Неловкость, которую испытывал, растворилась. Рустам закрыл глаза. В груди зародился глухой стон, который попытался сдержать, но эмоции всё равно вырвались наружу, поскольку каждая клетка, каждый чёртов атом, а вместе с ними разум, воля и сознание не чувствовали ничего, кроме невероятного наслаждения. Оно накатывало, словно цунами, поглощало в пучину, закручивало в водовороте, а потом отпускало на поверхность ровно настолько, чтобы хватило сделать крошечный глоток. Даже боль и та отступила, лишь изредка напоминая, что реальность ещё существовала. Где? Где-то. Далеко. За гранью.

— Родная… Василиса… Малыш!..

Она не сразу сообразила, что случилось и почему её остановили, однако мгновение спустя ответ стал очевиден. Приникнув к его губам, девушка томно улыбнулась — значит, всё сделала правильно.

— Eres increíblemente hermosa, señorita, — выдохнул Рустам, как только время возобновило ход, а место получило чёткие очертания.

— Только одержимые болтают на языке, которого не знают.

— Значит, я одержим. Тобою. А если серьёзно, то ты — невероятная! Это было больше, чем великолепно, Вась.

Короткий зрительный контакт — и её лицо озарила улыбка.

— Я думала, что не справлюсь.

— Меня ты оценила на простое «хорошо», так что есть повод для гордости.

— Дурачок! — она ударила его по плечу.

— Я тебя люблю.

— И я… Я тоже тебя люблю, Рустам.

Он подарил ей ещё один нежный поцелуй, а потом прошептал:

— Мне нужна помощь. У нас это происходит грязно, а потому буду премного благодарен, если ты, во-первых, подашь мне полотенце из шкафа, а, во-вторых, сопроводишь до ванной комнаты.

Василиса опустила глаза и увидела то, что стало результатом её ласк и свидетельством полученного удовольствия.

— А ты… справишься один?

— Если бы внизу не было Чипа и Дейла, ответом однозначно стало бы «Нет», — лукаво улыбнулся Рустам. — А так с обычным душем проблем не возникнет, но со всем остальным, что последует, окажись мы там вместе, я точно не справлюсь.

— Ты не исправим, Рус. Умирать тоже будешь с шутками?

И, улыбнувшись, Василиса встала, направляясь к угловому шкафу в поисках полотенца и чистой одежды.

[1] контактное ударно-раздробляющее оружие для кулачного боя из твёрдого материала, надеваемое на пальцы или зажимаемое между ними, с гладкой или шипованной боевой частью [2] Вы невероятно красивы, сеньорита (исп.)

Глава 23. Сальса, ламбада и разговор по душам

Утром в начале десятого Аня тихо постучала в комнату Рустама. Прежде чем войти, она выждала несколько секунд, а затем приоткрыла дверь. Свернувшись калачиком, большую половину кровати занимала Василиса. Судя потому, что никак не отреагировала на появление подруги, она ещё спала. Рус лежал на спине, закинув правую руку за голову. Ровное дыхание без лишних движений — Аня уже собиралась выйти, как вдруг услышала голос:

— И тебе доброе утро, маленький шпион.

— Я подумала, ты спишь, — смущённо улыбнулась девушка.

Закрыв дверь, она прошла к кровати.

— Сердишься?

Рустам посмотрел на спавшую рядом Василису:

— Нет. — Взгляд переместился на сестру. — Если честно, то я благодарен. Если бы не ты… — Рус замолчал, подбирая слова. — Наверное, мне следует пересмотреть свой статус «одиночки», по крайней мере, по отношению к отдельным лицам.

Аня опустилась на колени и коснулась его руки. На лице появилась тёплая улыбка:

— Хочу верить, что это не просто слова, Рус. Понимаю, сложно вот так сразу что-то кардинально менять в том, к чему ты привык, но я правда хочу, чтобы ты был счастлив. Чтобы мы снова были счастливы. Ведь цель переезда заключалась именно в этом: мы хотели начать новую жизнь.

— Мы её и начали.

— Я, но не ты. — Аня нахмурилась, то переплетая их пальцы вместе, то освобождаясь из плена. — И знаешь, если плохо тебе, мне тоже. Прямая пропорциональность между любящими друг друга людьми.

— Ань…

— Я не учу тебя жизни, — перебила его она. — Больше не вернусь к этой теме, обещаю, только помни: я чувствую тебя также хорошо, как и ты меня. И она тебя чувствует. — Едва заметный кивок в Васину сторону. — Не будешь давать о себе заботиться, переживать за себя, помогать — нам будет больно, потому что мы обе любим тебя и искренне желаем добра.

В комнате стало тихо. Рустам смотрел в её большие голубые глаза и видел в них любовь, нежность, заботу, тепло… Она переживала. Она всегда переживала, несмотря на то, что умело прятался