друга. — Поэтому и не должны бояться никаких козней. Я считаю, что Моздокский съезд даст нам возможность открытой битвы с врагами. И этим нужно воспользоваться. Второй съезд Советов тоже начался со словесной потасовки. И враги были побиты и бежали с него.

— Там преобладали большевики.

— А мы должны суметь большинство привлечь на свою сторону. Я готов выступить первым, как участник Всероссийского съезда Советов.

— Ты отважный человек, Серго! — с восторгом воскликнул Орахелашвили. — Вижу, ты совсем не боишься Рымаря. Ведь казаки придут на съезд с винтовками и шашками.

— Но ведь мы тоже придем не с голыми руками. А главное, я уверен, что большинство делегатов пойдет за нами...

Съезд народов Терской области, как и намечалось, открылся двадцать пятого января в Моздоке. Казаки действительно пришли с оружием и расселись в первых рядах.

Перед самым открытием съезда большевики узнали, что Рымарь уже заготовил приказ об объявлении казаками войны чеченцам и ингушам.

Развязыванием этой резни казацкие атаманы думали оттянуть и заглушить движение революции на Кавказе. Большевики, узнав, что на съезде нет ни одного чеченца и ингуша, заявили, что нельзя решать вопрос о распрях с Чечней и Ингушетией огульно, и потребовали пригласить на съезд их делегатов.

Спор длился четыре дня.

Двадцать девятого вечером на трибуну поднялся Киров.

Душный, тесный зал кинематографа освещался керосиновыми лампами. В воздухе висел дым от папирос и махорки, пахло потом и порохом.

Киров начал свою речь рассказом о революции в Петрограде. Он говорил просто, как очевидец событий, и его слушали затаив дыхание. Каждому хотелось знать, как и почему победили большевики.

Офицеры и казаки зашикали, засвистели. Но за их спинами прозвучали столь грозные окрики, что они притихли.

Киров повысил голос:

— Россия переживает тяжелый момент, и нами должно руководить одно желание: спасти во что бы то ни стало завоевания революции... Терская область разбилась на несколько частей, ведущих между собой кровавые бои... Нам нужно расчистить кровавую атмосферу, дать населению свободно дышать.

— Правильно!

— Прекратить бойню! — закричали в зале, и грянули дружные аплодисменты.

Замысел полковника Рымаря был сорван.

3

Через две недели съезд продолжил свою работу в Пятигорске.

Снова разгорелись ожесточенные словесные бои. Симпатии большинства делегатов постепенно склонялись на сторону большевиков.

Киров это почувствовал первый. Он решил, что наступил подходящий момент, и подал знак большевику Анджиевскому, который вывел на сцену внушительную группу вооруженных солдат.

Председательствующий объявил, что съезд пришли приветствовать представители войск пятигорского гарнизона. Приветствие прозвучало внушительно и властно: «Отдаем себя в распоряжение съезда терских народов». Оно заставило умолкнуть ретивых крикунов. Было принято предложение большевиков признать Советскую власть и послать приветственную телеграмму Ленину.

Тут же был утвержден Совнарком Терека. Председателем избрали Буачидзе. Вновь сформированное правительство, сопровождаемое падежной охраной из солдат и красногвардейцев, выехало во Владикавказ, откуда накануне бежали буржуазные диктаторы.

Во Владикавказ Киров и Буачидзе ехали в одном купе.

Худенький, быстрый, веселый Буачидзе в то же время умел быть серьезным, даже строгим к себе и другим. Товарищи по партии знали, что в свои тридцать пять лет он имел пятнадцатилетний партийный стаж. Прошел через тюрьмы и этапы, бежал из ссылки. Находясь в эмиграции, встречался с Лениным и работал по его заданиям.

Вернувшись на родной Кавказ, Буачидзе быстро выдвинулся среди партийцев как энергичный, талантливый организатор, хороший оратор...

Расположившись в купе, он вынул из портфеля бутылку кахетинского и завернутый в газету сыр.

— Давай, Серго, подкрепимся немного и поговорим о предстоящих делах.

Киров тепло взглянул на друга.

Красивое лицо Буачидзе с четкими бровями, с прямыми, полоской, усиками светилось радостью. Карие веселые глаза сияли.

— Выпьем, Самуил! — улыбнулся Киров и, наполнив стаканы, чокнулся...

Буачидзе пересел на диван к Кирову:

— Послушай, Серго, все-таки я старше тебя на четыре года и лучше знаю Кавказ. Это дает мне право больше других опасаться за наши завоевания, за Советскую власть на Тереке.

— Я тоже думаю, Самуил, что атаманы не успокоятся, а начнут действовать.

— Да, начнут, и очень скоро. Нам нужно быть готовыми к бою. Мы поднимем народ, но где возьмем оружие? Атаманам его дадут западные капиталисты, а кто даст нам? Конечно, нам окажет посильную помощь Орджоникидзе, как чрезвычайный комиссар Юга России.

— Ты знаком с Орджоникидзе, Самуил? — прервал Киров.

— С детских лет! Мы вместе учились в школе. Орджоникидзе — замечательный товарищ и настоящий, героический боец революции, но сможет ли он?.. — Что же ты предлагаешь?

— Есть только один выход — надо ехать в Москву и там добывать оружие. Но это может сделать лишь очень энергичный, авторитетный человек. Это можешь сделать только ты, Серго! Поедешь?

— Раз надо — поеду! — твердо сказал Киров.

— Это ответ настоящего большевика. Как приедем, подбирай людей и — в Москву. Нельзя терять ни минуты.

4

Киров с товарищами приехал в Москву в тяжелое время. Интервенты охватывали Россию огненным кольцом, на Дону царские генералы Краснов, Алексеев, Деникин формировали Добровольческую армию. Немцы заняли всю Украину и Крым. Только что сформированной Красной Армии приходилось отбиваться на многих фронтах.

В такое время получить оружие, военное снаряжение и боеприпасы для армии, еще не сформированной, было немыслимо. Киров, передав в правительство письмо от Совнаркома Терека, ждал решения, находясь со своими товарищами в гостинице «Метрополь».

Перед вечером пришел дежурный с телеграммой из Владикавказа. Прочтя, Киров побледнел. Сообщалось, что во Владикавказе произошел казацкий мятеж. Председатель Совнаркома Буачидзе убит. Мятежники укрепились в Моздоке. Телеграмма заканчивалась словами: «Ваше присутствие здесь крайне необходимо. Выезде телеграфируйте».

Почувствовав беду, товарищи обступили его.

Киров подал им телеграмму. Минуту постояли молча...

— Друзья! — встряхнулся Киров. — Ждите меня в гостинице. Пойду в Кремль. Попробую пробиться к товарищу Ленину...

5

Секретарь Совнаркома, прочитав телеграмму и мандат Кирова, сказал озабоченно:

— Владимир Ильич очень занят: у него товарищ Свердлов. Но я все же доложу. Посидите.

Он вошел в кабинет с бумагами и очень быстро вернулся:

— Войдите! Владимир Ильич вас ждет.

Киров, войдя, не успел оглядеться, как Ленин вышел из-за стола и, шагнув к нему, протянул руку:

— Здравствуйте, товарищ Киров. Знакомьтесь, это товарищ Свердлов, — указал он на узколицего человека в пенсне.

— Очень рад! — сказал Киров, пожимая протянутую руку.

— Садитесь! Садитесь, товарищ Киров, — Ленин указал на кресло. — Рассказывайте, что у вас на Кавказе?

Свердлов опустился в кожаное кресло напротив Кирова.

Киров