Они были как игроманы, из тех, что вечно пытаются выиграть в лотерею, обыграть автоматы или торчат в игорных домах. Они почти всегда ставили на то, что разбогатеют на какой-нибудь заявке, которая не могла принести прибыли. Каждый из них мнил себя вторым ковбоем Уомаком и не желал делиться своей удачей с каким-то консультантом – даже за пять процентов. Поэтому, если им удавалось наскрести денег, они, ворча, платили разовый гонорар.

После обследования я, как секретарь своего мужа, посылала подобному оптимисту письмо, в котором сообщалось, что его лучшая жила «окружена пустой породой, которую следует разработать, чтобы добраться до богатого пласта. Для успешного ведения работ необходимо пробить новую штольню, ведущую на север, к автостраде. Что потребует выкупа прав, поскольку штольня должна пройти через третий горизонт участка, примыкающего к Вашему с севера.

Кроме того, для ведения работ необходимы кузница, инструментально-ремонтная мастерская, новая насосная установка, рельсы и шпалы на двести ярдов откатного пути и так далее и так далее. Примите также в расчет заработную плату на восемьдесят рабочих смен в месяц, предусмотренных трехлетним сроком Вашей заявки, после которого возможно будет отгрузить первый тоннаж на-гора. (См. приложения А, В и С.)

Учитывая картину месторождения и капиталовложений, которых оно требует, с сожалением вынуждены рекомендовать Вам отказаться от его разработки.

Мы согласны с Вами в том, что добыча бедной руды тоже принесет прибыль в том случае, если новый конгресс примет закон о свободной чеканке серебряных монет в отношении шестнадцать к одному. Однако не разделяем Вашего оптимизма относительно того, что такой закон действительно будет принят.

Вынуждены рекомендовать Вам продать Вашу заявку и вложения за любую цену. Либо минимизируйте убытки и откажитесь от нее. Всегда к вашим услугам. „Брайан Смит ассошиэйтс“, Брайан Смит, президент».

Этот типовой отчет по старой заявке, возобновленной новым оптимистом, – самая распространенная ситуация в горном деле. Запад изрыт ямами, брошенными старателями, у которых кончились деньги и фарт.

Мне приходилось посылать много подобных писем. Их адресаты никогда не хотели верить отрицательному заключению и частенько требовали деньги назад. Иной упрямец закусывал удила и, стремясь оправдать свою заявку, начинал долбить пустую породу… и вылетал в трубу, пытаясь погасить закладные и оплатить аренду, потому что добывал столько серебра на тонну, что его хватало только на то, чтобы долбить дальше… плюс следы платины и запах золота.

Клиенты, мечтающие добывать золото, были еще того хуже. Есть в золоте что-то, действующее на рассудок человека, как героин или кокаин.

Но встречались благоразумные инвесторы – тоже игроки, но трезво оценивающие свои шансы. Когда им предлагали сократить предварительные расходы за счет процентов с прибыли, они часто соглашались, и как раз их заявки чаще получали «добро» от Брайана.

Бывало, что даже такие, обнадеживающие разработки в итоге становились убыточными, поскольку их владельцы не умели быстро свернуть работы, когда те переставали оправдывать себя. (Брайан ничего не терял в таких случаях – он просто переставал получать свой процент от прибыли.) Но кто-то из его клиентов продолжал делать деньги, иногда – большие деньги, даже сорок лет спустя. Благодаря тому что Брайан не тратил своих доходов и мы жили только на его скромный гонорар, наши дети ходили в лучшие школы, а мама Морин, бывший секретарь фирмы, носила крупные зеленые изумруды (не люблю бриллианты, они слишком холодные).

Вижу, что забыла рассказать о Нельсоне, Бетти Лу, Рэндоме Намберсе[74] и мистере Ренвике. Вот что значит быть оперативником Корпуса времени: все времена перепутываются, и хронологическая последовательность теряет значение. Сейчас мы восполним этот пробел.

Рэндом Намберс был, пожалуй, самый крупный кот из всех, которым доводилось у меня жить, – хотя все коты и кошки sui generis[75], и не один Пиксель может претендовать на титул лучшего кота всех времен и вселенных. Уверена, что Бетти Лу голосовала бы за Рэндома Намберса. Теоретически владельцем кота считался Брайан – ведь Рэндом был свадебным подарком его невесты, правда несколько запоздалым. Но считать кого-либо владельцем кота просто глупо, и Рэнди полагал, что Бетти Лу – его личная рабыня, приставленная чесать ему мордочку, носить его на руках и открывать ему двери, – а Бетти Лу поддерживала его в этом убеждении, рабски подчиняясь всем его капризам.

Бетти Лу была также фавориткой Брайана – добрых три года, да и потом, когда им приходилось встречаться. А еще она была женой Нельсона, а Нельсон был мой кузен, который когда-то подстроил мне каверзу с лимонной меренгой. Мое прошлое вернулось, чтобы преследовать меня.

Нельсон появился у нас в декабре 1906 года, вскоре после того, как Брайан решил открыть свое дело. Брайан встречался с Нельсоном только раз, у нас на свадьбе, и с тех пор мы больше не виделись.

В день свадьбы Нельсон был пятнадцатилетним мальчишкой не выше меня ростом – теперь он стал высоким красивым молодым человеком двадцати трех лет, получил степень магистра агрономии в Канзасском университете в Манхэттене и был так же мил, как всегда, даже еще милее. У меня внутри возникла знакомая щекотка, и знакомые холодные молнии пронзили копчик. Морин, сказала я себе, смотри – собака возвращается к своей блевотине, и ты, похоже, опять попала в беду. Единственное твое спасение в том, что ты на седьмом месяце, толста как бочка и примерно так же соблазнительна, как чушка польско-китайской породы. Расскажи все Брайану в постели и попроси его не спускать с тебя глаз.

Нашла помощника! Нельсон заявился к нам в полдень, и Брайан пригласил его к обеду. А узнав, что Нельсон еще нигде не остановился, пригласил его остаться ночевать. Этого следовало ожидать – в те времена в наших краях никто не останавливался в гостинице, если в городе жили родственники. У нас частенько ночевал кто-нибудь даже в нашей старой коробке из-под печенья; если не было кровати, гостю стелили соломенный тюфяк на полу.

Ночью я ничего не сказала Брайану. Я определенно рассказывала ему раньше историю с лимонной меренгой, но, насколько помнится, не называла Нельсона по имени. Если это так и если Брайан не связал одно с другим, то пусть спящие собаки хоронят своих мертвецов. Просто замечательно, когда у тебя такой понимающий и терпящий муж, но не будь такой жадной шлюхой, Морин. Не начинай все сначала.

Нельсон остался у нас и на следующий день. Брайан хоть и стал владельцем фирмы, но клиенты его пока не осаждали – ему надо было только пройтись до Южного почтамта и проверить наш почтовый ящик. Нельсон приехал к нам в автомобиле, шикарном четырехместном «рео», и предложил подвезти Брайана до почты.

Он приглашал и меня, но я отговорилась, благо было чем: Нэнси в школе, Кэрол дома и не с кем оставить малыша. Я еще ни разу не ездила в автомобиле и, по правде сказать, боялась. Когда-нибудь, конечно, придется – я предвидела, что вскоре это станет обычным явлением. Но я всегда осторожничала, когда была беременна, особенно к концу срока, пуще всего опасаясь выкидыша.