Помешать ему можно было только одним путем – запереть котенка на время игры. Но Бетти Лу никогда бы этого не допустила.

Ну что ж, мы ввели в крокет еще одно правило: то, что проделывает с шаром котенок – к лучшему или к худшему, – тоже приравнивается к силам природы, вот и все.

Раз, помню, Нельсон прижал к себе кота левой рукой, а правой ударил по шару. Во-первых, это ему не помогло – Рэнди вырвался и приземлился впереди шара, так что у Нельсона ничего не получилось; а во-вторых, экстренное заседание Высшего Крокетного Жюри постановило, что захват кота с целью поднять свои шансы является неспортивным поступком, преступлением против природы и карается показательной поркой на плацу.

Нельсон, сославшись на молодость, неопытность и долгую безупречную службу, отделался условным приговором, но Бетти Лу, у которой было особое мнение, настаивала на том, чтобы он съездил в аптеку и привез шесть порций мороженого. Особое мнение почему-то возобладало, хотя Нельсон и жаловался, что пятнадцать центов – слишком крупный штраф и часть его должен заплатить кот.

С годами Рэндом Намберс остепенился и потерял интерес к игре в крокет. Однако кошачье правило осталось в силе и применялось к любому коту – своему или прохожему, а также к щенятам, птицам и детям младше двух лет. Позднее я ввела такое же правило на планете Терциус.

Я уже рассказывала, каким образом расплачивалась за Рэндома с мистером Ренвиком? Кажется, нет. Он сказал, что меняет «киску на киску», – так он выразился. Я сама напросилась, задав ему вопрос, сколько он хочет за котенка, ожидая, что он ответит: бесплатно, ведь котенок ничего ему не стоил. Я не ожидала ничего другого. Если какие-нибудь породистые котята и продавались за деньги, то мне они не попадались. На моей памяти котят всегда раздавали за так.

И я не собиралась больше приглашать мистера Ренвика в дом – достаточно было одного раза. Однако пришлось считаться с тем, что котенок сидел в коробке из-под обуви, а коробку держал в руках мистер Ренвик. Схватить коробку и захлопнуть дверь у него перед носом? Или открыть коробку, несмотря на предупреждение, что котенок может убежать, – он действительно здорово царапался внутри? Извиниться и соврать, что мы уже завели котенка?

Тут в доме зазвонил телефон.

Я никак не могла к нему привыкнуть. Если он звонит – это или что-то случилось, или Брайни. В любом случае надо скорей подойти. Я извинилась и убежала в дом, оставив дверь открытой.

Он последовал за мной через холл в швейную комнату или офис, где стоял телефон. Поставил передо мной коробку, открыл – и я увидела это пушистое чудо, когда разговаривала с мужем.

Звонил Брайан. Он был в городе и спрашивал, не надо ли чего купить по дороге.

– Не думаю, дорогой, но приезжай скорей: тебя ждет твоя кошечка. Она просто прелесть, цветом точно как верба. Ее принес мистер Ренвик, водитель «Атлантической и Тихоокеанской чайной компании». Он пытается меня трахнуть, Брайни, в обмен на котенка… Да, совершенно уверена. Не только говорит, но и стоит позади меня и сейчас тискает мою грудь… Что? Нет, ничего такого я ему не говорила. Так что поторопись. Я не буду с ним драться, дорогой, я ведь беременна. Я просто уступлю… Да, сэр, так и сделаю. Au’voir[81]. – Я повесила трубку, поборов искушение использовать ее вместо полицейской дубинки. Я и вправду не хотела драться в моем положении.

Мистер Ренвик не отпускал меня, но замер, когда мои слова наконец-то дошли до его сознания. Я повернулась к нему лицом:

– Не пытайся меня поцеловать. Я не желаю подцепить даже насморк, пока беременна. Есть у вас резинка? «Веселая вдова»?

– Ну… есть.

– Я так и думала; должно быть, я не первая домохозяйка, к которой вы подкатываете. Ну хорошо – воспользуйтесь ею, пожалуйста, – мне инфекция ни к чему… и вам тоже. Вы женаты?

– Да. О господи, ну и выдержка у вас!

– Ничего подобного. Просто я не желаю, чтобы меня насиловали, когда я жду ребенка. Раз вы женаты, то, видимо, тоже не хотите ничего подцепить, так что надевайте резинку. За сколько можно доехать сюда с угла Тридцать первой и Вудленд? – (Брайан звонил с угла Двенадцатой и Уолнат – это гораздо дальше.)

– Да тут недалеко.

– Тогда поторопитесь, иначе вас застанет мой муж. Если вы действительно намерены это сделать.

– Да ну вас к черту! – Он отпустил меня и кинулся к выходу. Пока он возился с задвижкой, я крикнула ему:

– Котенка забыли!

– Оставьте эту тварь себе!

Вот так я и «купила» Рэндома Намберса.

Растить котят – большая радость, но растить детей – еще лучше, особенно когда они твои и особенно когда ты из тех женщин, которым нравится рожать и воспитывать детей. Джубал прав: это дело индивидуальное, кому что по вкусу. В первом туре своей жизни я родила семнадцать детей и с радостью вырастила их всех – таких разных, таких непохожих. А после моего спасения и омоложения у меня появились новые, которые доставили мне еще больше радости, – ведь в доме у Лазаруса Лонга все устроено так, чтобы ухаживать за малышами было легко.

Но чужие дети часто кажутся мне противными, а их матери – занудами, когда начинают болтать о своем мерзком отродье, – нет бы послушать про моих деток! Мне сдается, что почти всех этих маленьких чудовищ следовало бы утопить при рождении. Они убеждают меня в том, что контроль над рождаемостью действительно необходим. Как говорил когда-то мой отец, я – существо аморальное… То есть не всякую человеческую личинку, мокрую, замаранную и вонючую с одного конца и орущую с другого, я считаю «очаровательной».

По мне, многие ребятишки – это маленькие мерзкие злые дьяволята, которые вырастут в больших мерзких злобных дьяволов. Посмотрите вокруг. Так называемая «детская невинность» – это миф. Декан Свифт в своем «Скромном предложении» частично решает вопрос[82]. Только зря он ограничился одной Ирландией. В мире полно негодяев, которые не являются ирландцами.

Может быть, вы настолько предубеждены и необъективны, что еще не считаете моих детей верхом совершенства, – несмотря на тот неопровержимый факт, что они родились с нимбами и крылышками? Тогда я не стану рассказывать вам, как Нэнси приносила из школы отличные отметки в своем табеле. То есть почти каждый день! Мои дети умнее ваших. И красивее. Довольно с вас? Ну и ладно. Мои для меня лучше всех, а ваши лучше всех для вас – остановимся на этом и не будем докучать друг другу.