Стимулом к самосохранению, согласно этой точке зрения, был механизм, связывающий жестокую конкуренцию с изменяющейся практикой рекрутирования. Здесь также присутствует общепринятая логика, гласящая, что во время конфликтов воевать надо числом. Во время мафиозных войн эта стратегия была зафиксирована и в других местах. Например, Паоли [Paoli 2003] ссылается на действующую в Южной Италии «Коза ностра», организовавшую во время конфликта с другими организованными преступными группировками в 1970-х годах приток к себе новых членов, чтобы компенсировать убыль «бойцов».

Другой пример – конфликт между кутаисской и тбилисской группировками в наши дни (см. главу 5). Тбилисская группировка наделала много шума, когда в течение одного дня «крестила» в тюрьмах России десять новых воров в законе. Это произошло 6 ноября 2008 года, что, кстати, и уж точно не случайно, произошло накануне Дня милиции, который отмечается в России до сих пор [AOCU 2008; Криминальная 2008в]. Усоян, пока он был жив, за пару лет «крестил» вопреки желаниям других, как считают, до тридцати новых воров в законе, с тем чтобы укрепить свои позиции. Тем временем его враги «крестили» на сходке в Дубае шестнадцать новых воров в законе – якобы при поддержке Ониани, который позвонил на нее из своей тюремной камеры по телефону, обеспечивая свое присутствие на расстоянии [Galeotti 2013]. Эти массовые крещения можно рассматривать как попытку найти выход из обострившегося конфликта, и они прекрасно демонстрируют тот факт, что высота входных барьеров в огромной степени зависит от уровня конкуренции. Кроме того, использование скайпа и телефона создает трудности в мониторинге процесса рекрутинга на больших расстояниях.

Как и сегодня, в начале и в середине 1990-х годов в Грузии внутреннюю динамику сети воров в законе формировала конкуренция. В такие бурные времена было трудно предвидеть возникающие риски. Адаптация тех лет была бессистемной, вынужденной, частичной, и о ее последствиях можно было только гадать. Кроме того, организационные изменения не были скоординированы, а механизмы надзора и санкций практически не работали.

Контроль за рекрутированием

Привлечение в ряды воров склонных к насилию людей позволяло лучше управлять ими посредством встроенного в воровской кодекс контроля над насилием, однако при этом существовал риск изменения в худшую сторону через взаимодействие с недостаточно социализированными личностями самого кодекса. Опасность рекрутирования молодого человека без необходимого опыта или знаний о воровском мире делает такое рекрутирование наказуемым преступлением; оно не является тем, с чем любой честный вор в законе хотел бы быть связан. Приговоры, связанные с наказанием, выносятся на сходке. Простое наказание, которое все равно является огромным ударом по чести вора в законе и по уважению к нему, это публичная пощечина или избиение. Самое суровое наказание – это, конечно, смерть, но и за очень серьезные проступки вор в законе может быть «развенчан» или «лишен титула», то есть его «исключают из группировки (“бить по ушам”)» [Гуров 1995: ПО]. Можно лишить титула на какое-то время, то есть вор может быть «остановлен» (гарчеребули по-грузински) до восстановления его титула в будущем. Например, вор в законе К. был «остановлен» на несколько лет после того, как представил некоего русского в качестве вора в законе, когда на самом деле тот им не был. Подобные ошибки, если это была ошибка, грозят ворам в законе наказанием. Уметь определить, является человек вором в законе или нет, так же важно, как установить, обладает ли новобранец качествами вора в законе. В конце концов К. восстановили в звании после того, как он появился на сходке в ресторане во время отбывания им тюремного срока [AOCU 2004].

Такой процесс взаимного контроля и санкционирования относительно затратен для его организаторов, поскольку включает в себя сбор информации о людях, созывающих сходку, посещение сходки, предъявление доказательств, принятие решения о наказании и приведение наказания в исполнение. Таким образом, это суд последней инстанции. Некоторые воры в законе просто имеют больше полномочий выносить приговоры своим собратьям, чем другие. Самые авторитетные воры в законе, как правило, самые старые и опытные. Однако, как было показано в главе 5, эти наиболее уважаемые воры в законе, следуя логике превращения репутационного капитала в экономическую силу, также склонны быть теми, кто имеет наиболее корыстные интересы в бизнесе и политике. В течение 1990-х годов они также имели тенденцию покидать Грузию, поскольку в начале 1990-х годов были в состоянии легко получить российское гражданство и воспользоваться новыми рыночными возможностями по новому месту жительства.

Несмотря на большие расстояния, судебные дела и полицейские материалы свидетельствуют о том, что воры в Грузии обращаются к более авторитетным ворам, живущим за границей, когда возникает конфликт или требуется принятие решений. Вымогатели в Кутаиси использовали авторитет отсутствующих воров в законе для рэкета казино [Кутаисский городской суд 2008]. Конфликты по поводу привлечения неофитов также бывают связаны с изгнанными ворами в законе. Так, в Гурийском регионе Западной Грузии возник конфликт поколений. У старого вора в законе Л. был протеже по кличке К., «крещенный» в 1999 году и впоследствии избивший молодого вора в законе М. за неворовской поступок по возврату похищенного оружия в полицию. Позже М. попытался сделать так, чтобы К. «развенчали». Спор разрешился только обращением к старшим ворам в законе, живущим в России. Они вмешались на стороне Л., более авторитетного вора в законе, и К. сохранил свой статус [AOCU 2004]. В обоих этих случаях вопросы решались на расстоянии, и, похоже, решения соблюдались. Но это не может быть гарантировано в каждом случае, особенно когда нарушение правил становится широко распространенным, как это стало с рекрутированием. Помимо больших непредвиденных расходов, связанных с затратами времени и ресурсов на регулирование и контроль набора новобранцев, такую деятельность труднее осуществлять на расстоянии, поскольку из-за ограниченного доступа к информации и силовому контролю растут расходы на посредников [Reuter 1985]. Таким образом, рост посреднических и непредвиденных расходов отпугнул наиболее авторитетных воров от сохранения контроля над рекрутингом в Грузии.

Заключительная часть

Массовая культура фиксирует центральную роль тюрьмы в жизни воров. Популярная грузинская народная песня «Такова судьба вора» А. А. Квернадзе и П. П. Грузинского содержит строки: «Такова судьба вора, беда преследует его всегда, больше половины жизни он должен провести в тюрьме». Капитан милиции Глеб Жеглов, которого знаменитый советский бард Владимир Высоцкий сыграл в детективном сериале 1979 года «Место встречи изменить нельзя», лихо заявляет: «Вор должен сидеть в тюрьме!» Тюрьма была настолько