Шрифт:
Закладка:
Глава 11 Чистые листы
Промытые мозги, не отмыть.
Можно назвать это перфекционизмом, но я люблю начинать с чистого листа, испачканный лист мне не к чему, да и исправлять испачканный лист — трудно до невозможности.
За эти десять лет, я понемногу строил универсальный маленький город, в котором будут жить тысяча человек. Этот город я назвал “Лимб” или как его все называют “Лимбия.” Хоть, новый маленький город далек от утопий, но оно будет стремится к утопическому образу жизни. Как говорил Александр Македонский — “Нет ничего невозможного для тех, кто пытается.” Многие великие идеи пали перед лицом суровой реальности, и лишь немногим посчастливилось подняться на вершину реальности.
Город Лимбия был построен для тысяча новорожденных детей, которые будут жить в совсем новой культуре, в новом обществе, и будут жить по новым правилам, законом и этики.
Первые сто жителей этого нового города окунулись в совсем иную внешнюю среду, которое уже формирует нового человека и культуру. Лимбия будет частично изолирован от внешнего мира, но это не будут столь критичным.
С минуты на минуты, в новый город Лимбия, должен прибыть знаменитый ученый Роан Сапольский, который будет моим заместителем. В данный момент, я ждал его приезда на улице, мне доложили, что из-за неполадок с рейсом, он задерживается.
— Опаздывает. — сказала мне Марианна, как будто бы появившись из ниоткуда, я её не заметил, так как я был погружен в свои мысли.
У нее явно было радостное настроение, словно бы она выиграла в лотерею. Острым взглядам, Марианна сказала охранникам, принести ей стул. Один крупный охранник бегом отправился за стулом, и ей мигом принесли стул. Марианна села на стул скрестив ноги и руки, и закрыв глаза, она подняла голову вверх, смотря на солнце закрытыми глазами. Я заметил то, как она одним открытым глазом, с ухмылкой и с украдкой смотрела в мою сторону. Затем она жестом показала охране, чтобы они отошли на далекое расстроенное от нас.
— Вовремя же я забеременела. — вдруг сообщила она мне неожиданную новость.
К такому я не был готов, и это неожиданность, заставило меня долго переваривать ее сказанные слова. Придя в себя, я ее крепко обнял и сердечно поблагодарил ее.
— Я удивлена твоей реакцией, ведь ты не особо любишь детей.
— Чему мне здесь не радоваться? Это самый желанный ребенок, которого я с нетерпением жду.
— Вот как. — задумавшись ответила она. — Я догадывалась о том, что ты задумал, я правильно поняла, что ты собираешься воспитать здесь высшую элиту?
— По крайней мере, я пытаюсь создать утопию, а не горделивую аристократию.
— Строишь идеальный общественный строй? Разве такое возможно сотворить?
— По крайней мере, никто до меня не пытался создать идеальный общественный строй, и… да, ведь мы в конце концов не строим Райский сад, и мы не строим прекрасное общество. — ответил я. — Мне всегда было жаль видеть то, как талантливый цветок не раскрывается во всей своей красе, из-за того, что оно оказался не в том месте, и не подходящей среде. Даже если этот цветок рос бы в теплице, оно бы не раскрыло свой талант во всем своем великолепии из-за того, что в приятных теплых условиях нет борьбы. Нет борьбы, значить нет стремлении к звездам. Понимаешь Марианна, как много нужно учитывать, чтобы не погубить талант не раскрывшегося цветка? И воля случайности, может поглумиться над не раскрывшимся цветком, но оно также может невообразимо помочь цветку раскрыт ее талант.
— Я так поняла, ты планируешь балансировать между хорошим и плохим?
— Я просто превращу человеческую жизнь в игру.
— Удачи тебе, ведь ты все это время работал, как проклятый над этим проектом. — пожелала она душевной удачи. — Я сильно хочу родить мальчика, но придумать ему достойное имя, у меня никак не получается. У тебя есть идеи? — с легкой улыбкой сказала она, поглаживая живот.
— Как на счет имени… Авангард? Ханзо Ди Авангард.
— Это имя мне не нравится! — ответила она надувшись. — Сделал хотя бы вид, прилежного отца, волнующегося за будущее своего ребенка, ведь не зря говорят, что имя человека отражает его судьбу.
“В прошлом, её такие вещи не особо то и волновали.” — подумал я.
— Давай сделаем так… когда наш ребенок вырастет, он сам себе выберет имя на паспорт, что думаешь?
— А ловко ты это придумал. — усмехнулась она. — Сразу видно, что ты скользкий политик! Ты как мокрое мыло, которое всегда ускользает от змей душителей.
— Спасибо за комплимент. — ответил я ей. — В древнем Шумере слово “судьба” происходило от слова ”давать имя.” Будет лучше для нас, если наш ребенок сам определить свою судьбу, и мы обязаны дать ему право самому распоряжаться со своей судьбой.
На этом наш разговор был окончен, мне казалось, что я с Марианной о стольком поговорили за эти прошедшие годы, что не осталась тем для разговора, как будто бы не осталось той самой созидательной души, которое создавало бы из пустых разговоров душевные темы.
Меньше через час, наконец приехал Мистер Сапольски. Я до сих пор не мог в это поверить, ведь я считал, что он не примет мое предложение, или по крайней мере, он должен был меня осудить, за своевольный эксперимент.
Черный лимузин медленно подлежал, и я начал волноваться. Волнение были из-за того, что я боялся того, что моя идея потерпит крах, и мне придется бесконечно проходить адский повторяющийся цикл. Я боялся, боялся этого бесконечного повторяющегося цикла.
Сапольски бодро вышел из лимузина, как будто бы вспомнив свою былую молодость. Мы пожали друг друга руки, и поприветствовали друг друга.
— Очень рад, что вы приняли мое предложение. Очень рад, а ведь я и не надеялся на то, что вы примете мое предложение. — первым заговорил я.
— Ваш эксперимент хоть и переходить
