— Я присмотрю за братом, — прощебетала Марина, и даже помогла мне дойти до машины.

Надо же, какая забота.

— Уйди, — отпихнул её, когда зрители исчезли.

— Мог бы и инвалидное кресло взять. Не пришлось бы тебя тащить, — фыркнула сестра, и села за руль.

Надеюсь, она нас обоих не угробит.

— Рус где?

— С бизнесом что-то.

— А Яна?

— Надеюсь, она сдохла, — оскалилась моя любимая сестренка, и тут же бросила на меня встревоженный взгляд.

А я предпочел отвернуться.

Знаю, она не хотела причинить мне физический вред, а вот Яне — очень даже. И от этого вдвойне мерзко — на что еще способна моя сестра? Избалованная, легкомысленная, импульсивная и жестокая. В чем-то мы с ней похожи, в чем-то — разные полюсы.

И мне сейчас доставляет крайнее удовольствие мое молчание. Не болела бы так грудь — расхохотался бы.

— Ну? Что ты молчишь? — прошипела Марина. — Ты же не сдашь меня? Скажи уже!

— Посмотрим.

— Не посмотрим. Если ты сдашь меня, то и я молчать не стану. Видишь ли, дорогой мой брат, ты забудешь про родственные чувства, про них забуду и я. Подумай.

— Подумаю, — серьезно кивнул я.

Хотя, что тут думать? Скандал нам не нужен, это что-то маргинальное — сестра пыталась зарезать брата, такое в семьях наркоманов происходит. Опять же, Марина раскроет рот, и выложит все: про наш с Русом бизнес, про то, в каком положении застала нас втроем. И так все перевернет, что её же и станут жалеть — обманутую невесту. Вдобавок, если Яна узнает, как мы с Русланом ведем дела, она разочаруется. Снова уедет. А этого я допустить не могу.

Так что сестренка останется безнаказанной. Но безопасность Яны нужно проконтролировать. Чтобы Марина не причинила ей вреда.

— Так что, подумал уже? — спросила сестра, когда мы подъехали к дому.

Я издевательски промолчал. Пусть помучается.

До дома я дошел с трудом, слабость дикая. Я даже пожалел, что не взял инвалидное кресло. На второй этаж я явно подняться не смогу, придется оставаться на первом.

Опустился на диван, вытащил телефон, и снова набрал Яну. Мне говорили, что в первый день она была рядом, а потом исчезла. Доверенный человек утверждал, что видел её в окне дома, значит жива, здесь, не сбежала.

Но на звонки не отвечает.

Испугалась.

Сейчас немного приду в себя, и пойду к ней. Надеюсь, умирающего она из дома не выставит.

Я лежал, беспрерывно звонил Яне, пока не раздался дверной звонок. А затем и настойчивый стук.

— Ну кто там? — крикнула сестра с лестницы. — Мир, открой!

Я не отреагировал. Ей надо — пусть открывает дверь. Вряд ли это Яна, и точно не Руслан. Остальные могут идти к дьяволу.

Марина, все же, спустилась. Подошла к двери, цокая каблуками, и открыла дверь.

— Марина Кавьяр, просьба проехать с нами в участок.

— Что?

— Вы обвиняетесь в нападении на Мирона Кавьяра, а также подозреваетесь в убийстве Аллы Рубцовой…

Я услышал это, спрятал телефон в карман, пересилил себя, и поднялся с дивана.

— Это какая-то ошибка! Мирон, скажи им! — сестра обернулась ко мне. — Мир, ты ДОЛЖЕН это уладить, понял?

За*бал уже этот шантаж.

— В чем дело?

— Дело в том, что появился свидетель того, как на вас напала ваша сестра. А также найдены её отпечатки пальцев рядом с местом убийства Аллы Рубцовой, — пояснили мне.

— Там была толпа! Разумеется, там есть отпечатки Марины.

— Отпечатки характерные. Как и следы подошв, где была борьба. Улики будут предоставлены в ходе разбирательства. Сейчас же наилучшим выходом будет не препятствовать нам, — резко заявил полицейский.

— Что за свидетель? — выкрикнула Марина. — Мирон, вспомни наш разговор, ты просто обязан мне помочь. Ты прекрасно знаешь, что не я тебя ранила. И ты вытащишь меня!

Её подтолкнули в спину, наручники надевать не стали, и все мы вышли из дома.

Напротив, на дороге, припаркованы три полицейские машины. К одной повели Марину, а ко второй… Яну? Арестовали?

— Я могу поехать с вами? Как ближайший родственник?

Даже если не разрешат, то пробьюсь!

Марину придется вытаскивать, хотя огромное желание — оставить её за решеткой. Но Яна… её я бросить не могу.

— В другую машину, — указал полицейский.

Марину посадили отдельно. Яну тоже. И меня.

Черт.

Могла ли Марина убить Аллу? Раньше я бы сказал, что нет, что сестра способна только на шантаж, а не на физическое воздействие. Но недавно я имел возможность убедиться в том, что Марина способна на все. Вот только зачем ей Алла? И кто сказал, что Марина на меня напала?

Этот вопрос я повторил полицейскому из сопровождения. Думал, он не ответит, но он пояснил:

— Свидетель едет в одной из машин. Она не скрывается, сама настояла на этом.

— Яна? — не поверил я.

— Да.

Значит, её не арестовали — это уже хорошо. Но… какого черта?

Ладно, с ней я смогу решить вопрос.

Всех нас высадили у участка, и повели в него под конвоем. Марина плакала, что-то объясняла полицейскому, всхлипывая. Яна шла, прямая, как палка, и даже не глядела в мою сторону. А я… я шел из последних сил.

— Ждите. Через пять минут придет следователь, и вам придется подписать все заявления, и дать официальные показания. Можете остаться в коридоре. И, — это уже ко мне, — не советую вам устраивать здесь скандал, и нападать на свидетельницу.

— Я не трону её. Идите.

Яна, бледнея, отошла от меня. Марину завели в кабинет.

— Яна, Яночка, малышка, почему ты не отвечала на звонки? Почему не приезжала? — опустился у её ног.

Она горько скривила губы, но больше не отворачивалась.

— Прости. Я заболела. Просто свалилась. Я… я рада, что ты дома, — улыбнулась она мне. — Ты же не сердишься? Я не могла молчать. Я просто должна была!

— Я понимаю. Но заявление писать не нужно, — прошептал я ей. — Ты возьмешь свои слова назад. Скажешь, что вы с Мариной поссорились, потому ты оговорила её. Тебе за это ничего не будет, я об этом позабочусь. Ради меня, пожалуйста! Марина не должна оказаться под следствием, хорошо?

Яна оскорбленно отшатнулась от меня. Словно я предложил ей нечто ужасное.

— Нет, — выдохнула она. — Я не стану брать свои слова назад. Я дам показания, Мирон.