Шрифт:
Закладка:
«Хватит! — приказала я себе. — Уже ничего не изменить. Хватит!»
Но мысли не подчиняются приказам, и я снова вижу кровь на своих руках. Красную, густую, почти черную… И эта картинка исчезает, разбитая на осколки неуместно громким звонком мобильного.
Кто-то звонит Русу. Значит, жизнь не остановилась.
— Да, — ответил он устало. — Уже… хорошо, да. Один? Она со мной… да, тоже… минут через двадцать, ждите.
Рус нахмурился, отложил смартфон, и обратился ко мне:
— Нас вызывают в полицию. До вас с Мариной не могут дозвониться, я сказал, что вы со мной. Нас всех ждут в участке.
— Я не поеду, — заявила я.
— По делу Аллы, — прошептал Рус мне на ухо. — Мы быстро. Здесь мы точно ничем не поможем.
— Не поеду, — всхлипнула я.
Дверь из реанимации открылась, и к нам вышла усталая женщина в белом халате. Мы все вскочили с лавок, я прижала ладони к мертвеющим губам. Снова в ушах проклятый гул, мешающий слышать и понимать, что происходит.
Страшно. Мне очень-очень страшно.
— На данный момент угрозы жизни нет. Состояние стабильное, критическая фаза миновала.
— Можно увидеть Мирона? — прохрипела я.
— Нет. На данный момент он в реанимации. Вы можете отправляться по домам, раньше вечера мы не пустим к пациенту даже родственников. А сейчас простите, мне пора.
Женщина надела маску на подбородок и нос, кивнула нам, и вернулась в реанимационный коридор.
— Я же говорил! Все с Миром будет хорошо, скоро увидим его. А сейчас придется ехать, Ян. В участок. Всем нам, — Руслан снова приобнял меня за плечи, и заставил сделать шаг от двери в реанимацию. — Мы вернемся сюда после участка, обещаю. А сейчас поехали.
Глава 39
Вышли из больницы, и поразилась тому, как на улице уже светло.
Вчера вечером к школе я подошла в сумерках, и дальше ночь, казалось, не закончится никогда. А сейчас утро — пасмурное, небо хмурое, тяжелое.
И такое же у меня настроение.
Оглянулась на окна больницы — не хочу уходить, споткнулась на невысоких каблуках. Меня придержал Руслан.
— Сейчас приедет такси, — он достал телефон, продолжая удерживать меня за локоть другой рукой.
Марина топчется рядом. С нами ехать собирается. У нее после ночной истерики вся косметика размазалась, под глазами темные круги. Я сама выгляжу не лучше, наверное, а нам надо в полицию.
Но меня это не волнует совсем.
Поэтому, когда Марина достала зеркальце из сумочки и уставилась в него — я пораженно хмыкнула.
— Ты и сумку прихватила? Когда твоего брата, всего в крови, на носилках забирали из дома?
— Ян, — Руслан предостерегающе сжал мой локоть.
Я и сама заметила, что повысила голос, он звенит в пустом парке, кроме нас здесь никого.
— Мне уже и в зеркало посмотреть нельзя? — огрызнулась Марина. И злобно щелкнула крышечкой, в сумке нашарила платок. — Руслан, ты слышал? Твоя шлюха читает меня нотации, думает, что…
— Умолкни, — бросил он сухо. И потянул меня в сторону лавочек.
— Мы не должны молчать, что это Марина виновата, — сказала, не понижая голоса, продолжая оглядываться на бывшую подругу, которая осталась у крылечка. Стоит и слюнявит платочек.
И стирает осыпавшуюся под глазами тушь.
— Мирон сам решит, что с ней делать, — отрезал Руслан, сунул в карман сотовый. — Успокойся. Я тебя прошу.
Посмотрела на свои руки. Кожу стягивает, пальцы словно до сих пор в крови. Отвернулась и подняла глаза к окнам.
Чувство такое, что мне не нужно уезжать, бросать его здесь одного. Руслан рядом, локтем касаюсь его напряженного тела.
Дернулась и отступила на шаг.
— Что такое? — он достал сигареты, щелкнул зажигалкой. Посмотрел на меня, сощурившись. — Подойди ближе, — в его голосе послышались властные ноты.
Не шелохнулась. Покосилась на Марину — его невеста закончила с лицом и теперь с ожесточением чешет волосы расческой, еще немного — и искры полетят.
Она глаз с нас не сводит. И я не могу не думать, что она все видела, как я отдавалась двум мужчинам, в их доме.
Мне место в аду.
Отвернулась и обняла себя за плечи. Утренняя прохлада студит голову и мысли, стою и мелко дрожу.
Я еще на балконе должна была прекратить это.
Закричать, убежать. Не соглашаться. Не позволять.
Раздался звук мотора. В открытые ворота въехала черная такси с шашечками. Руслан щелчком пальцев отправил бычок в урну и первым двинулся к машине.
Распахнул дверь в салон.
Не глядя больше по сторонам уселась на задний диван. Подвинулась, когда Руслан забрался следом.
Марина впереди, с водителем, тычет пальцами в магнитолу и переключает радио, она будто в клуб едет, развлекаться.
Город у нас маленький. Можно было и пешком дойти, рядом с отделением такси затормозила минут через десять.
На улице ощутила руку Руслана на своей и высвободилась. Почувствовала его пристальный взгляд и ускорила шаг.
Мы с ним потом поговорим про ночь, и обо всем, вспоминать об этом не хочу, с каждой минутой все больше и больше начинаю стыдиться.
В холле дежурный сказал нам подождать и кивнул на неудобные стулья у стены.
— У меня брат в больнице, при смерти, а вы нас ждать заставляете? — возмутилась Марина и тряхнула волосами. — В конце концов, мы не преступники, не подозреваемые. Это одолжение с нашей стороны, что мы приехали. И почему только мы?
После этой нападки хлопнула входная дверь. И в холле показались знакомые помятые лица — одноклассники, невыспавшиеся и мрачные, зевая, вдвинулись в отделение.
— Вам тоже звонили? — Карим поздоровался с Русланом за руку, лениво кивнул мне. Понизил голос и хмыкнул. — Вот это я понимаю вечер встречи. Уже утро. А мы все никак не расстанемся. Мариш, здарова. Янчик, Мирон где? У следователя уже?
Сглотнула и промолчала. Стиснула зубы, чтобы не разреветься тут при всех.
— А Мирон в больнице, — плаксиво доложила Марина и стрельнула в меня взглядом. — Несчастный случай.
— В фонтан упал пьяный? — хохотнул Карим. Даже в лице не изменился, даже не подумал, что такое страшное случиться могло.
— Приехали? — из коридора высунулся такой же помятый и сонный следователь. Зевнул и поднес к глазам циферблат наручных часов. — Давайте, проходите по одному.
Он скрылся в коридоре.
— Я первая, — Марина вдруг толкнула меня плечом, убирая с дороги. И почти побежала в кабинет.
