Тело током прострелило, когда член выскользнул. Руслан поднялся. Полностью голый, вспотевший, разгоряченный — он дышит так шумно, словно штанги в спортзале тягал.

Свет здесь неяркий, зато в коридоре светло так, что Мирон словно под прожектором на сцене стоит. Широко расставив ноги, сжав руки в кулаки.

В правой блеснуло лезвие ножа.

Боже…

— Мирон, — с трудом выговорила и подтянула ноги к животу, такой беззащитной себя почувствовала в этот момент — без одежды и на полу.

И рядом Руслан — у него до сих пор стояк.

Господи.

— Мир, что за хрень, — Руслан сдвинулся в сторону, загораживая меня собой. — Ты комнату с кухней перепутал, — его голос спокойный, но вижу напряженную спину, всю в блестящих бисеринках пота.

Огляделась в поисках своего платья — вон там, валяется мятый комок.

Далеко.

И белья не видно, а мне шевельнуться страшно и привлечь внимание.

— Нет, это ты перепутал, Рус, — Мирон шагнул в комнату. — Давно ты ее трахаешь? Давно, — сам себе ответил. — Выйди. Штаны только надень.

От его голоса дрожь пробрала — такой он пустой, холодный. А эти обвинения — как он может?

— Мирон, — невольно подскочила, забыла, что и голая, и что у него нож — это просто в голове не укладывается. — Ты сам сегодня что сделал? Я тебя ждала, а ты подослал друга, — высунулась из-за Руслана. — Кого ты теперь обвиняешь?

Может, правда, это его право — обвинять, он меня домой привел, а я тут с Русланом, на платье его сестры, но…

— С тобой потом разберусь, — бросил, не глядя. — Рус, выходи.

Руслан неспешно нагнулся. Поднял с пола брюки.

Мирон ждет, прислонился спиной к стене. Вертит нож в руке, смотрит на лезвие.

— Положи это, — попросила и голос сорвался. — Чего ты этим добьешься? — смело вышла из-за Руслана. Напугана, но не верю, что Мирон может сделать такое — на лучшего друга наброситься, на меня.

Он поднял голову, встретились взглядами — и я на месте замерла, так жадно он еще никогда не смотрел, даже сегодня на балконе, когда я руку могла протянуть — и его коснуться.

Пока Руслан вжимал меня в перила.

Его взгляд скользнул на голую грудь, и соски вмиг затвердели, Мирон чуть наклонил голову, и я невольно плотнее сдвинула ноги. И проклятая волна жара медленно растеклась внизу живота.

— Надо успокоиться, — сама не поняла, что говорю, насколько эта банальность сейчас звучит глупо. Но из головы разом пропали все логичные мысли, эта ночь просто сумасшедшая.

Шагнула еще ближе.

— Успокоиться? — переспросил Мирон с усмешкой. Нож с негромким стуком упал ему под ноги. Мир рывком подался вперед, на меня и схватил за талию, дернул на себя.

На груди расцвели засосы, ими меня его друг украсил. Мирон наклонился и носом вжался в мою шею, замер.

То, что происходит — неправильно, я пять минут назад стонала под Русланом. Но даже не дернулась, когда ощутила горячие губы на коже, и сглотнула протест, когда Мирон прикусил шею.

Лизнул языком.

Его руки с талии скользнули на бедра, сжали голые ягодицы, под его напором встала на носочки. Я вся в мурашках, Мирон языком их слизывает, мнет ягодицы и вжимает меня в себя.

В лобок упирается твердый бугор его ширинки.

— Яна не против повторить, Мир, — позади прозвучал негромкий, низкий голос Руслана, и вторая пара мужских рук легла на мое тело.

Сквозь полуопущенные ресницы увидела, как Мирон мутным взглядом смотрит мне за спину, на друга.

Его хватка на ягодицах стала сильнее, жестче, он вдавил меня в себя, запрокинул голову и, не мигая, уставился в лицо.

Почувствовала, как сзади прижался Руслан. Все еще голый, он так и не оделся, он знает Мирона лучше меня, и знал — чем это кончится.

Его пальцы скользнули в промежность, накрыли влажные складки.

Стою, не двигаюсь, между ними зажата, от них двоих такой жар идет, что я плавлюсь.

— Вижу, что не против, — хрипло отозвался Мирон. И вдруг разжал руки, отступил. Развернулся спиной, и я услышал, как звякает пряжка, вжикает ширинка на брюках.

Он сел в кресло, широко расставив ноги — напряженный член торчит колом, Мирон поманил пальцем.

Меня подтолкнули сзади, Руслан, не разжимая объятий, шаг за шагом подвел меня к креслу. Он отпустил — и тут же за руки схватил Мирон, привлек ближе.

— Сядь.

Ноги дрожат, неуверенно оперлась коленом о кресло. Я из дома Руслана сбежала, проклиная их обоих, а сейчас…

Послушно оседлала Мирона, замерла в воздухе, лицом к лицу с ним, и взглянуть на него не решаюсь — только вниз.

Он обхватил себя одной рукой, направил член.

Что мы делаем.

Слушаю рваное дыхание, и сама дышу прерывисто, жадно. Вскрикнула, когда член толкнулся в набухшие складки и Мирон за бедра насадил меня на себя.

— Мир, — вцепилась в его плечи, меня так тряхнуло, что все мысли из головы выбило, про стыд и неправильность, пусть оно все к черту идет, лишь желание осталось, черное и густое.

Я бороться не в силах, я отдалась.

Он начал двигаться, и я вжалась в него грудью, в спине выгнулась и затряслась от быстрых толчков во мне, они безжалостными ударами обрушились, с силой и глубоко, с таким голодом, что я не сразу услышала шепот Руслана.

— Охренительно, — его ладонь ударила по ягодице, и от звонкого шлепка уши заложило на миг. А потом его слова, такие порочные, оглушили снова. — А меня хочешь, Яна? Нас вдвоем.

Его палец скользнул между ягодицами и толкнулся.

Вскрикнула, от этого действия, сижу на члене Мирона, и он так туго, плотно во мне.

— В попку, — Руслан двинул палец глубже, и во мне стало настолько тесно, что просто невозможно терпеть.

— Нет, — простонала и уткнулась в плечо Мирона, я не должна получать удовольствие, но получаю его, Мирон двигается во мне, с каждым толчком наращивая скорость, Руслан сзади.

Ощутила, как палец выскользнул, и вместо него ко входу пристроилась горячая упругая головка.

— Нет, нет, нет, — в беспамятстве повторила и снова выгнулась, когда мужская ладонь уперлась между лопатками удерживая меня на месте.

— Да, да, Яночка, — повторил кто-то из них, я уже не различила голоса. И пугливо, будто меня на месте преступления застукали, дернулась, услышав звук хлопнувшей двери.