Безумный или злой ученый знает, что делает. Он, а в случае Джейкоба она, творит свою симфонию разрушения. Не глядя на мнение окружающих, презирая его, если окружающие пытаются мешать.

Дана жаждет не научных степеней, ей хочется собрать машину смерти. Это маньяк в белом халате, испытывающий детский восторг, когда перегруженный нейтронами водород в результате реакции обращает в плазму всё вокруг себя.

Гравитация, которая корежит пространство, заставляет её пританцовывать, а плазменный миномет на основе «вепря», совершенно непредсказуемый из-за подвижности полноприводной машины, заряжает позитивом и жаждой деятельности. И петь, она начинает петь:

— Спи моя радость усни…

В морге погасли огни…

Трупы на полках лежат…

Мухи над ними жужжат…

Как в таких условиях работать взрослому нормальному и адекватному мужчине? Непонятно. И ведь отказаться нельзя, он сам согласился на такие условия. И на попытку возмутиться ему об этом вежливо, но четко напомнили. Сам согласился, теперь работай.

И вот сейчас, когда девушка готовит к тесту ранцевый излучатель, за ней приходится присматривать. Она же в лабораторном халате начнет вне бункера испытания, не удержится! Прямо сейчас женщина в халате находится в тестовой зоне, готовит устройство, хотя могла бы использовать роботов. Но ей, видите ли, медленно, она всё рассчитала! Вот что с ней делать, а?

— Костюм радиологической защиты, Дана. Он необходим для этого теста. Не забывайте об этом.

Девушка, настраивающая оружие в тестовой зоне (хорошо хоть без бака с активным веществом), даже не обернулась.

— Мы оба знаем, Джейкоб, что я соблюдаю регламент. И что наше устройство почти готово. Вы бывали на передовой? Видели остекление?

Мужчину передернуло. Нет, он не был, но на фантазию и понимание процессов не жаловался. Что плазма делает с материей, знает и даже видел благодаря тестам плазменного миномёта.

— Нет, я не был. Мне не нужно.

Тогда женщина пожала плечами, продолжая работу. На всякий случай сидящий в защитном бункере Джейкоб сверился с данными, всё в норме. Излучения нет, в тестовой зоне безопасно. А вот Дана подумала и добавила:

— Я была. И это восхитительно, видеть, когда в пламени исчезает всё. Нет ни криков о помощи, ничего, жар убивает и испаряет тела мгновенно, сплавляет здания и их обитателей воедино. Очищение, — мужчина сглотнул, прекрасно понимая, о чем речь, — Вы знали, что ковенант вокруг убийства нас с вами устроил целую религию? Они выжигают слова на поверхности остекленных миров. Рассказывая, во имя чего мы должны умереть.

— И? — задавать вопрос было немного страшно.

— Моё оружие очистит реальность от них. И не останется ничего, кроме света. Света радиации.

Как-то говорить об этом совершенно перехотелось. Так как она сказала это на полном серьезе. Именно так и выглядит безумный ученый. Ей плевать на титулы, есть только жажда разрушения, и стремление доказать, что её подход к уничтожению наиболее верен. И это неслабо так пугает. Может… Нет, нельзя, разведка следит. Мужчина тяжело вздохнул. Следует все же аккуратнее подходить к устремлениям коллеги, и написать записку психологам, пусть проверят. Мало ли.

— Мы готовы к тесту, всё подключено.

Женщина кивнула и покинула тестовую зону, присоединившись к Джейкобу в бункере. Но костюм так и не надела. И даже строгий взгляд не помог.

— Всё рассчитано, я в безопасности. Можем начинать, — закатила глаза и добавила, — мы находимся в укрепленном противорадиационном бункере, а последние три теста прошли без происшествий.

Факт. Ну ладно, двери бункера закрыты, показания датчиков в норме, можно начинать. Мужчина проговорил:

— Мы готовы. Тест оборудования начат. Фаза один: подключение топливного элемента.

Сама тестовая зона — бетонная площадка на открытом воздухе. Есть и закрытые, но нам это не нужно. Вокруг сотни километров пустынного ничего и других таких площадок. Днем лучше не работать, жарко. А ночью нормально. В двух сотнях метров от площадки расположен тестовый бункер, где сидят ученые, то есть мы. Способный выдержать и ударную волну, и излучение, хотя прямой выстрел их оружия проплавит бункер секунд за двадцать, а если не проплавит, ударная доза радиации будет в несколько сотен смертельных. Так, успокоиться.

Сейчас около установки открылся люк, и роборука, выдвинувшись из подземной части установки, подсоединила ярко-желтый баллон со значком радиации. Та самая магнитная бутылка со сверхнасыщенным водородом. Можно даже не смотреть на дозиметр: если бы устройство было повреждено, излучение бы просто испарило и бутылку, и механизм вокруг нее. Причина, по которой оружие слишком опасно для применения. Но Дана не хочет слушать, она хочет жечь.

Тем временем механическая рука подсоединила баллон и уехала обратно в люк.

— Подсоединение завершено успешно. Все показатели в зеленой зоне, — возвестила коллега, — мишени на месте. Вы или я?

А можно никто? Но мужчина все же со вздохом ответил.

— Давайте, вам этого хочется.

Девушка оскалилась, отчего на секунду показалось, что она не является человеком. Но только показалось. Кажется же, верно, люди не могут так ухмыляться и сверкать глазами, так? Дана же аккуратно оттеснила его от консоли, улыбаясь уже точно нормально.

— Итак, первый тест. Типовая пехотная броня с наполнением. Щитов нет, контрольный образец. Огонь, — и нажала на кнопку.

Из устройства ударил двойной голубой луч, закручивающийся вокруг оси, освещая темную округу и ударил в броню. Менее чем через секунду броня осветилась изнутри, раскаляясь и опадая, она в бело-фиолетовом пламени рассыпалась на хлопья.

Ну, значит результаты записывать ему. Напарница кивнула, продолжая счастливо улыбаться.

— Итого 0,486 секунды на полное испарение цели. Контрольный образец уничтожен. Записал?

— Да, конечно, — лучше, когда на тебя смотрят такими довольными глазами не спорить. Мало ли. Вдруг замуж потащит. Ученая же, напевая про себя, продолжила:

— Отличненько. Второй тест, пехотная броня, но имеющая разные типы защиты. Жидкостный купол, плазменный и кинетический щит, бронещит, а далее группа целей. Устройство стабильно, всё в зеленой зоне. Начинаем. Огонь!

Степень разрушительности… поражает. Первым была броня с кинетическим щитом, применяемым расами цитадели. 0,514 секунды. По итогу броня, испаряясь с ярким фиолетовым свечением и кучей радиации, рассыпалась хлопьями. То же самое ждало и другие образцы. Плазменный щит под волной излучения рассыпался едва ли не быстрее кинетического, вероятно благодаря обширной бомбардировке излучением.

Твердые преграды продержались дольше, на полсекунды. При этом, судя по приборам, щедро сдабривая манекены за броней ударными дозами излучения, так что прожили бы они недолго. Страшное оружие, если не испарит, превратив в плазму, или облучит так, что никому мало не покажется. И броня не спасет.